в покое. У нас показ на носу.
— Вот-вот, — Леська, почуявшая себя в безопасности, решила наглеть до конца. — Объясни ей, что еще один вызов в деканат и пойдет улицы мес…
Громкий плеск прервал ее тираду и в зале залегла гробовая тишина.
Вода превратила тщательно уложенные волосы в жалкую паклю сосульками, упавшую на лицо и заставила поплыть макияж. Тушь у Леськи была явно не водостойкой, она размазалась, превратив блондинку в плачущую панду. Блузка промокла насквозь и с юбки тоже капало на пол, образуя небольшую лужицу у ног девушки.
— Ты что наделала? — резкий визг заставил парней поморщиться и поднять глаза на сцену в ту сторону куда смотрела взбешенная Леська. Там с пустым ведром в руках стояла Соколова.
— Извини, я нечаянно. — с ангельским лицом пропела девушка, но в сощуренных глазах не было ни капли раскаяния.
— Да кто тебе поверит!
Та спокойно пожала плечами:
— А кто подтвердит твои слова? Я просто поскользнулась, когда шла к кулисам. Это все видели.
Разбушевавшуюся Леську увела костюмерша и репетицию удалось продолжить. Марта удрала на сцену, по пути показав кулак Максу, что впрочем не произвело на него никакого впечатления.
Марта поймала меня за кулисами.
— Это было круто. Не ожидала от тебя. Но спасибо, если бы я этой курице выдернула ее перья, то не миновать бы мне третьего приглашения.
— Мне надоели ее вопли. — пожала плечами.
— Только после твоего душа она визжала еще громче. — хихикнула подруга.
— Зато сейчас молчит.
— Слова подбирает наверно.
После репетиции натолкнулась в коридоре на уже высушенную Леську. Та молча смерила меня ненавидящим взглядом и когда я уже почти прошла мимо к лестнице негромко сказала:
— Думаешь, ты ему нужна?
— Думаю, что это не твое собачье дело. — у меня не было настроения продолжать ссору, но и молчать тоже не собиралась.
— Отчего ж так? — притворное удивление Леськи было настолько фальшивым, что заставило поморщиться. — Я с удовольствием подожду пока твои мечты развеются, как дым. Этот парень слишком хорош для такой драной кошки, как ты. Как впрочем и Макс для твоей подружки.
Внутри словно что-то лопнуло, у меня не было желания притворяться хорошей девочкой: хочет — значит получит.
— Знаешь, ты мне напоминаешь слоненка из анекдота. — облокотилась на перила, уже почти решив начать спускаться, но передумала и повернулась к противнице.
Хорошенькое личико перекосилось от злости:
— Чего?
— Ну того, который просит: «возьмите меня… не пожалеете, никто еще не жалел, потому что никто еще не брал.»
Пару минут Леська соображала послышалось это ей или нет, а потом с нехорошим огоньком в глазах двинулась вперед, но что-то в моей улыбке ей не понравилось и она на миг застыла, а потом было уже поздно, в коридоре сзади послышались голоса Марты и парней.
Блондинка остановилась и злобно прошипела:
— Мы не договорили.
— Да-да-да. — неожиданно стало просто скучно, я сама себя не узнавала, раньше от такого потока злобы всегда было не по себе, а сейчас было просто все равно. — Ты еще вернешься и все такое… Буду ждать.
Леська, пробормотав что-то нечленораздельное, все-таки ретировалась. И через секунду на лестнице показалась Марта. Она успела углядеть нашу вечную противницу и уставилась на меня.
— Что опять приставала? Надо было ей ведро на голову надеть и стукнуть сверху, чтобы гудело ближайшие полчаса. Ладно, потопали в кафе, я жрать хочу. — и двинулась ко мне, но ее на полпути ловко перехватила цепкая ручонка Макса.
— У нас с тобой еще разговор не закончен.
— Господи, — возвела к потолку глаза Марка. — Что же вы блондины такие нудные-то все, а?!
Стрижаев не менее выразительно уставился на ее белокурую макушку с видом «а сама-то?»
Но Марту смутить таким примерно так же легко, как Касю видом ее лужи:
— Вот и не водись со мной, хороший мальчик, я злая. Чего пристал-то?!
Парень пожал плечами:
— Да вот хочу перевести кое-что для себя. Какой еще ты меня «фигой путевой» обозвала? Машка, может ты скажешь?
Глаза Марки забегали из стороны в сторону, а потом она невинно уставилась в стену, с надеждой покосившись перед этим на меня, а у меня начался истерический смех:
— Это значит «очень хороший человек».
— Из той же оперы, что и «Волька, о превосходнейший в мире балда»?
— Ага, ибо ты не по годам мудр. — перестать смеяться не получилось даже глаза заслезились.
Марка наконец заметила мое состояние и с тревогой уставилась на меня, попутно пытаясь вырвать ладонь у Макса.
— Так, девочки и мальчики, кажется нам пора.
— «Нам» пора. — согласился Стрижаев. — А ею займется другой человек. А вот и он.
Подошедший Джин Хо внимательно смотрел на мою истерику, а Марка попробовала еще раз вырваться.
— Да пусти ты меня. Не видишь, что она не в себе.
— Вижу. — спокойно ответил Макс. — Но сейчас это улаживать не тебе. Сама ножками пойдешь или понести?
Когда мы остались на лестнице вдвоем Джин Хо заговорил:
— Что с тобой?
— Ничего. — пожала плечами.
— Хочешь, чтобы я угадал? Перед поездкой в Италию все было хорошо. Там что-то случилось? — Джин Хо говорил на корейском и я отвечала ему на том же языке.
— Нет. С чего ты взял?
«Все изменилось именно тут и ты прекрасно об этом знаешь. Но раз притворяешься, то я тоже умею это делать».
— Ты изменилась.
«Нет, это ты изменился. Точнее изменил.»
— Все в порядке. Просто на меня так действует смена часовых поясов.
И не дождавшись ответа, начала спускаться по ступенькам. Он догнал меня, но шел рядом молча. И это было хорошо потому, что то, что я хотела сказать я не могла, а заполнять тишину пустыми разговорами не хотелось.
— Сейчас самое время. — Сокхен сидел на полу в излюбленной позе корейцев, подогнув под себя ноги. В руках у него была книга, которую он просматривал, а потому даже не поднял голову, когда Ханыль вошла в комнату. Но девушка знала, что это ничего не значит. Сокхен всегда внимательно следил за собеседником даже, если казалось, что он погружен в свое занятие.
— Думаешь? — она села в кресло и уставилась на собеседника.
— Конечно. Воспоминания о твоей выходке еще свежи, она пока колеблется куда склониться: к прощению или разрыву. И нам нужно дать ей правильную уверенность.
— Я думала она сразу его пошлет. — теперь и Ханыль задумчиво пролистывала журнал.
— Так даже лучше. Если бы она сразу взорвалась, то Джин Хо начал бы копать сразу. И много времени ему бы не понадобилось, чтобы выяснить кто это. Тем более, что он застукал нас у двери.
Ханыль
