Я не знаю, что с ней случилось. Мира ничего не рассказала. Я ничего не знаю, кроме того, что сегодня утром Тина ушла из дома и до сих пор не вернулась назад. И кроме того, что на её поиски отправился Максут в компании неизвестного мне мужчины, который, кажется, настоящий головорез…
И ещё я знаю, что когда Максут уходил из дома, на нём был бронежилет!
Господи Боже…
Если бы Мира не сказала о том, что именно он отвёз Тину в больницу, я бы… просто сошла с ума! Потому что за весь этот проклятый день он ни разу не позвонил. Когда я, пусть и не специально, сделала нечто подобное, он наорал на меня, как настоящий психопат. Ну а я хочу вылить на его голову тарелку супа!
Сжав в ладони безмолствующий телефон, всматриваюсь в полурасчищенную дорожку и тёмный проём кованых ворот.
Я успеваю четыре раза сосчитать до ста, когда где-то на периферии моего зрения возникают огни машинных фар.
Вытянув шею, вижу, как у ворот останавливается машина.
Наконец-то…
От облегчения подскочившее в груди сердце замедляется и успокаивается.
Фары гаснут, и всё вокруг опять погружается в снежный мрак.
Оттолкнувшись от столба, выхожу из тени, остановившись в центре крыльца.
Ничего не происходит так долго, что от холода обнимаю себя руками и топчусь на месте.
Он что, уснул?
Дверь машины хлопает через тысячелетие! Сквозь вспышку красных огней вижу громадный силуэт, и на секунду меня сковывает волнение, когда осознаю, что это может быть и не он.
Напряженно всматриваюсь в быстро приближающуюся фигуру и, набрав в лёгкие воздуха, зову:
- Максут?
Мужчина ускоряется, и я выдыхаю, роняя руки вдоль тела.
- Какого черта ты делаешь тут в темноте?! - рычит силуэт.
- Я… не смогла найти фонарь в своём телефоне… - отвечаю, приплясывая на месте и не спуская с него глаз.
Взбежав на крыльцо, он сносит меня с места, обхватив руками так, что ноги отрываются от пола. Нос ударяется о жесткую холодную ткань его куртки, висок обжигает теплое дыхание.
- Айза, - тянет угрожающе, в два шага дотащив меня до двери. Опустив на ноги, распахивает ее и толкает внутрь, заходя следом и рокоча. - Фонарь - это первое, что ты должна была найти в своём грёбаном телефоне!
Тёплый воздух вперемешку с запахами еды окутывает нас с ног до головы. В холле гробовая тишина и пустота.
- Я забыла… - говорю, глядя в его лицо и протягивая ему свои окоченевшие руки. - Ты видел Тину?
- Видел, - отвечает отрывисто, обхватив мои ладони своими и психовано поднося их к губам.
Мои руки трясутся и тонут в его больших грубоватых ладонях. Его глаза пускают в меня молнии, пока теплое дыхание кусает замёрзшие пальцы.
- Как она? - всматриваюсь в его лицо.
На нём нет шапки. Со вчерашнего вечера тёмная щетина превратилась в настоящую бороду. Но даже с этой варварской растительностью он всё равно выглядит молодо, а голубые глаза выглядят так, будто я опять в чём-то виновата!
- С ней всё хорошо, - отвечает, хмурясь и выпуская мои руки. - Какого хрена ты тут делаешь?
- Ты голодный? - игнорирую взволнованно, стягивая с головы шапку. - Там куча еды и…
- Нет… - обрывает, беря меня за руку и таща за собой в сторону коридора.
Свободной рукой расстёгиваю шубу, пока спускаемся в подвал. Под его ботинками лестница скрипит так, будто сейчас обвалится.
- Мы собрали её вещи… - тараторю, глядя под ноги. - Я смогу её навестить?
- Она скоро вернётся домой.
- Ты не позвонил, Максут… - пеняю, выплёскивая всё, что накопилось за эти часы. - Я волновалась. Целый чёртов день!
Дотащив меня до двери в свою каморку с такой скоростью, будто тут повсюду пожар, распахивает её и вкрадчиво предупреждает, ткнув внутрь заросшим подбородком:
- Следи за языком.
Поджав губы, подхожу к нему вплотную и, задрав голову, повторяю:
- Целый! Чертов! День!
Глава 46. Айза
На его щеке дёргается мускул.
Ну и прекрасно!
Смотрю мятежно, не собираясь уступать.
Склонив ко мне лицо, копирует мой тон, сдабривая его своим бархатистым, чуть сипловатым командным голосом, который проходит через меня, как через сито, оставляя в теле лёгкую вибрацию:
- Войди. В чёртову. Дверь.
Развернувшись на пятках, влетаю в тесную комнату и снимаю шубу, бросив её на стул.
Здесь так мало мебели, но зато полно всякой электроники. И это тоже на него похоже, потому что он настоящий спартанец. Я и сама ничего не смыслю во всех этих уютных мелочах, так что в этом мы похожи.
Рухнув на кровать, снимаю сапоги, подтягивая высокий вязаный носок.
Теперь, когда он дома, тепло и усталость вцепились в виски. Хлопнув себя по затылку, трясу головой, чтобы прогнать нарастающий в ушах звон.
Подняв глаза, смотрю на него хмуро, качнув головой в сторону стола:
- Я собрала тебе ужин. Он давно остыл. Ведь я же не знала, когда тебя ждать… просто сидела тут и с ума сходила…
Застыв на пороге, смотрит на меня исподлобья, сжав свою заросшую челюсть и широко расставив ноги. Не говоря ни слова, смотрит на стол, где выстроены в ряд четыре больших контейнера.
- Я не знаю, что ты любишь, - говорю, подтягивая второй носок и вставая.
Подойдя к столу, смотрю на разноцветные крышки.
- Я хватала всё, что было. Давай просто поедим, а потом я найду этот проклятый фонарь, ладно?
Запрокинув к потолку лицо, глубоко вдыхает.
- Что ты станешь делать одна в темноте? - спрашивает жестко и непреклонно.
- Я должна ответить сейчас? - отворачиваюсь, упрямо глядя в стену.
- Да, сейчас, - гаркает, не сходя с места. - Так что?!
Поднеся ладони к вискам, закрываю глаза и дышу так, что грудная клетка взлетает к подбородку.
