Есть дар, что позволяет прочувствовать, куда ведут самые вероятные линии. Воля людей свободна, судьба определена… почти всегда. Ведь это всё ещё не прописанная нить, а лишь вероятность, и их могут искать те, кто стоит выше судеб.
Но для меня главное иное: на предметах, с которыми у человека сильная связь, остаётся след. Линии вероятностей, ведущие к хозяину, и их с трудом, но можно отследить.
К счастью, я действительно так хорош!
Довольный посмотрел на формацию магии вокруг меня, самое крупное кольцо сканирующего контура занимало почти всю комнату. Телепорт на шоссе за город и остался стоять на краю дороги, скрытый иллюзией, пока не увидел старую развалюху, что едва тащилась по асфальту. Разглядеть лицо человека труда не составляло, и я легко узнал его через лобовое стекло, выходя прямо на дорогу.
Тот хотел меня объехать, но я преграждал ему путь.
— Проваливай, бродяга, и динара не дам! — прокричал он.
… Ладно, рыжие, сегодня вы победили, но ещё не всё потеряно. Нужен мрачный угрожающий голос с хрипотцой.
— Не хочешь ничего рассказать про подставу?
Мужик икнул и вжал педаль газа в пол, пытаясь меня сбить. Вот только я врезал в выпуклый капот развалюхи, кажется с некой формой двигателя внутреннего сгорания. Само собой не рукой, а ударной волной силовой магии, хоть что-то в этом мире работает нормально. Увы, для неё нет резонаторов, и на высокой мощности она сама по себе проигрывает другим школам. Зато в мелких задачах…
Зад машины немного подкинуло, перед впечатало в асфальт. Крепления амортизаторов надломились и пробили крылья машины, а сорванный двигатель заскрежетал по дороге.
— Я-я-я, — начал он заикаться, — п-п-пощади!
— Зачем? Ты подставил друга, который тебе даже заплатил. Оказанное доверие ничего не стоило. Мне это не нравится. Ты всегда отказывался от службы Альба, да Эстэр и не тащила, понимая, что ты стал ленивой скотиной и умеешь только быть прокладкой между нормальными людьми и мелким жульём. Зачем мне оставлять тебе жизнь?
— Я-я всё верну, прошу!
Он выскочил из покорёженной машины и дрожащими руками, в самом буквальном смысле обоссавшись, вручил мне мешочек. Хм…
— Тут только то, что Эстэр дала тебе за выход на чёрный рынок.
— С-сейчас-сейчас, господин! — взвизгнул он и полез в затёртый кожаный портфель. Интересно, попытается меня сейчас подстрелить каким-то артефактом?
Ан нет, ещё один мешочек, потяжелее.
— Отлично, а теперь плату за моё беспокойство.
— Н-но у меня больше ничего нет, — затрясся он.
— Жизнь всё же есть, — я начал неторопливо строить заклинание тьмы.
— Д-денег правда нет, н-но вот!
Он сорвал с себя дешёвый железный браслет с небольшим и мутноватым резонатором воды — сойдёт.
Пара сильнейших ментальных ударов отправила его в нокаут. Про меня он даже не вспомнит: я убедился, что кратковременную память отшибло.
Забрал и сломал телефон, кинул его в кожаную сумку и… да, странно будет, если он погибнет, и Эстер ведь просила. Да и… впервые не хотелось марать руки. Столь жалкое создание просто тряслось, но не сожалело о том, что предало ту, кто иногда ему помогала просто потому, что они учились вместе в академии. Как Эстэр сказала, «он был другим». Я имитировал банальное ограбление. Просто сжёг и выкинул остатки портфеля со всеми документами в ближайшее озерцо водохранилища. При ограблении его бы, скорее всего, стащили целиком.
Оставалось только забрать мешочек, который ранее телепортировал в лес.
— Как я и думала, — улыбнулась девушка, когда я вернулся. — Представляешь, звонила Леони, требовала компенсацию за испорченное лицо. Мол, если бы знала, никогда бы не пошла на мировую. И выкинь уже этот плащ! Ну, пожалуйста!
— Раз дама просит… — вздохнул я, отправив тряпку в мусорное ведро и начав выкладывать монетки. — Интересно, что она скажет, когда поймёт, что раны сходят совсем уж нехотя?
— Договор-то уже подписан. Поделом, — усмехнулась Эстэр, но без особой радости. — Так и живём.
— Ага, но давай пока без обращений к чёрному рынку. Правда, не совсем законных денежек у нас немного прибавилось. Вообще есть идейка по отмыванию, потом расскажу.
Я посмотрел на монетки из серебра и золота с чеканкой номинала и вернул Эстэр три с половиной тысячи, которые она заплатила ранее, плюс за семь тысяч он продал дружбу с ней. Резонатор можно выдать кому-то из охранников, кто без своего.
День ещё не закончился и я всё же решил заскочить нормальным, то есть долгим путём на шахту. Получилось стрясти компенсацию за машину, и сейчас тут стоял новенький грузовичок. Все стены выкрашены, стёкла блестят, ступеньки вымыты, форма выстирана. Из самой шахты вывозили вагонетки и загружали в большую очистительную установку, а выдачу сортировали по ящикам прямо под камерой.
Сама управляющая всё так же в деловом костюме сидела в блестящем чистотой кабинете, в воздухе витал запах какого-то благовония. О прошлом владельце напоминали лишь следы не очень аккуратной эксплуатации, но в остальном — идеальный офис.
— Просто для справки, у меня нет дресс-кода. Можешь одеваться как тебе удобно, — хмыкнул я, войдя в помещение.
— Господин, рада видеть, не ожидала вашего приезда. Простите за некоторый рабочий хаос, — тут же вскочила она и поклонилась. Я сам сказал не предупреждать о моём прибытии. А вот хаос… где он? — Мне очень удобна такая одежда, мне в ней…
— Спокойней? — подсказал я, и она кивнула. — Выглядишь несколько уставшей, больше высыпайся. А пока у меня есть идейка…
У Эстэр тоже есть способы отмыть деньжата, но ничего крупного. Да и сомневается она в тех, кого знает, особенно теперь. Японка, оживившаяся в том числе благодаря заряду зелёной магии, может сработать эффективней.
Ну а идея состояла в том, что продажи напавших на здание частей монстров не слишком отслеживаются — ничего сверхценного в них нет. Кое-где для клиентов можно выставлять адекватный ценник, а по бухгалтерии проводить чуть больше. И подобных способов довольно много. Так же затраты на благоустройство и поддержание шахты формально можно сократить, а на деле всякую мелочёвку покупать на теневые деньги, меньше тратя из честной выручки. Далеко не всё идеально фиксируется в этом мире.
Харука была рада, что деньги Уотса послужат на благо, а после ещё показала, как успела немного улучшиться в магии.
— Молодец, какая-нибудь помощь ещё нужна? Кошмары не мучают? А то, знаешь ли, монстрам тоже снятся дурные сны, и в них появляюсь я.
— Наверное… я гибче, — улыбнулась она. — И… я не могу вас ни о чём просить, но…
— Да не кусаюсь же я, а просьбы тех, кто помогает тебе восстанавливать род, нужно выполнять!
— Пожалуйста, если Немировы не просто выкинули меня… а на самом деле отдали Уотсу… мудрецы говорят, что месть — путь к разрушению…
— Так и есть, но только если ты посвящаешь этому жизнь и всего себя, — я оскалился так, что Харука вздрогнула. — Но если они встанут на нашем пути, их род прекратит существовать. Я припомню им то, что они делали с тобой, Реико и другими рабами. Тебе больше ничего не угрожает… Кстати об угрозах, были?
— М-м… — она неуверенно посмотрела на аккуратную стопочку конвертов. — Пока не видела, но не успеваю разобрать всю почту: сначала только то, что с пометкой о срочности да сметы — простите.
— Не стоит. Давай поглядим вместе, вдруг что-то важное.
Любители бумаги ещё оставались и корреспонденцию сюда иногда довозили. В эпоху, когда местные уже развили глобальную сеть и столкнулись с проблемой утечек данных, таким методом пересылали информацию, которая должна оставаться конфиденциальной. Собственно, писем имелось не так много. Те, что были личные, отдал Харуке, пока сам проглядывал просто управляющему: некоторые ещё явно старые тому алкоголику. Какой-то из его клиентов спрашивал, когда будет поставка частей монстров. А потом письмо чуть новее уже… пытался то же предложить проворачивать Харуке, гарантируя анонимность.
— Можешь с ним связаться, цены он предлагает вполне неплохие, и продавать официально. Если так хорошо прятали продажи, может, удастся и деньги потратить через них. У тебя что? Остальное вообще не актуально.
— Пытаются переманить, — она передала мне два развёрнутых письма. — В такой форме, чтобы вы не были недовольны, если отслеживаете электронную почту.
— Оплату предлагают хорошую, — задумчиво сказал я.
— Даже если лучше, я никуда не уйду. У меня уже есть работа, — решительно отказалась она… что же, приятно слышать.
