Глава 36Последнюю неделю перед переездом я была загружена выше крыши. Мы с кёрстой Тиан, оставляя детей то на приходящую горничную, то бессовестно бросая Эжен на Линка, мотались по магазинам, выбирая мебель, новые подушки, одеяла, скатерти, гардины, посуду и зеркала.
Наконец состоялся переезд в отремонтированный дом!
Маленькую часть я решила не сдавать — там будет жить прислуга. Наша же половина — значительно больше по площади. Здесь есть отдельные комнаты и у детей, и у кёрсты Тиан, и у меня. Более того, я даже смогла выделить отдельную комнату для себя под кабинет. Да и санузлов здесь было два, один из них с ванной. Кухня тоже намного просторнее, так что чистить и намывать все сама я не собиралась.
В маленькой части дома поселились Юста — горничная, ответственная за уборку, Вита — личная горничная для нас с кёрстой Тиан, толстушка Мона — бонна Эжен, и тетушка Фок — кухарка.
Тетушке Фок было уже хорошо за сорок, всю жизнь она проработала в доме высокопоставленного кёрста сперва подсобницей, потом поваренком, а потом и помощницей главного повара. Замуж она вышла за старшего лакея, детей у нее так и не случилось, пять лет назад муж скончался от инфлюэнци, а год назад, получив небольшое наследство, она решила и вообще оставить работу.
Однако, жить сама по себе она совершенно не умела. Сильно скучала от вынужденного безделья, но и возвращаться в шумный дом побаивалась — силы все же были уже не те. Потому место у нас в доме и выглядело для нее столь привлекательно — количество народу на порядок меньше, толп гостей не ожидается, да и помощницу ей наняли дельную — крепкую и опрятную Матину.
Тетушка Фок мгновенно завоевала расположение детей тем, что оставляла сладкие пирожки или нарезанный кусочками кекс в таком удобном месте, куда легко могла дотянуться даже Эжен — на низенькой полочке застеленной белой салфеткой.
Кёрста Тиан сначала довольно резко возражала против такого баловства, однако, тут сочла нужным вмешаться я.
— Кёрста Тиан, вы же понимаете, что дети бегают за этими пирожками вовсе не от голода?
— Я очень советую прекратить это баловство. — раздраженно ответила кёрста — Дети должны есть за столом!
Я набралась терпения и ответила:
— Кёрста Тиан, просто задумайтесь на секунду и задайте себе вопрос — почему дети так делают?
Кёрста возмущенно нахмурила брови и заявила:
— Исключительно потому, кёрста Элен, что все дети любят баловаться и хулиганить!
— Нет, кёрста Тиан, они делают это вовсе не из вредности.
— А почему же, позвольте спросить?
— Потому что сейчас их жизнь достаточно монотонна и для них это — маленькое приключение. Кроме того, кёрста, детям не хватает ласки, понимаете? Конечно, и я, и вы любим их, но они не так давно лишились матери, а тетушка Фок — очень ласковая женщина, мягкая и спокойная. Мне кажется, что дети невольно выбрали ее на роль бабушки.
Кёрста помолчала, обдумывая мои доводы и слегка смягчилась:
— Элен, я просто беспокоюсь, не войдет ли у них в привычку воровство. Да и общаться с кухаркой…
Я засмеялась над серьезным лицом кёрсты Тиан и ответила:
— Они совсем не считают это воровством, кёрста Тиан. Для них утащенная сладость — скорее маленький акт неповиновения. Понимаете? Они бегают на кухню не столько за лакомством, сколько за лаской. И я не вижу в этом ничего плохого. Тетушка Фок — весьма достойная женщина. Ну и потом, дети, которые никогда не хулиганят в детстве — просто бедолаги! Можно считать, что у таких детей и детства-то нет.
Так что тарелочку с вкусняшками на низенькой полке я отстояла. С некоторым сомнением кёрста Тиан все же обещала не замечать это своеволие.
Первые дней десять, пока мы обживали непривычно просторное пространство, пока разбирали вещи и тут же забывали куда именно прятали что-то нужное, в доме царила суматоха, сдобренная некоторой долей растерянности. Однако, постепенно все входило в берега, появился удобный для всех ритм, который быстро становился привычным.
Раньше всех в доме просыпалась тетушка Фок. Она готовила горячий завтрак и только потом будила прислугу.
Умывшись и перекусив, женщины принимались за работу, а Вита шла будить меня и кёрста Линка.
Я всегда вставала рано, чтобы проводить брата в школу. Мы оба очень дорожили этими спокойными минутами завтрака. На мое счастье Линк оказался жаворонком и такие побудки не портили ему настроение. Напротив, с утра он был максимально активен и любопытен.
За едой мы обсуждали с ним школьные дела и проблемы. Было их не так и мало. Линк рос практически без друзей и вживление в коллектив проходило все же не идеально. Кроме того, и дети в классе были достаточно разные. Я помню, как мы обсуждали с ним однажды проблему доносов.
— Понимаешь Элен, и, если бы Анджей не увидел, как этот самый Митон шепчет на ухо кёрсту Лутону, мы бы так и думали, что это Санти проболтался!
Я уже научилась брать крошечную паузу перед любыми ответами брату. Я прекрасно понимала, что нормы морали и неписанные правила могут весьма существенно отличаться от привычных мне и точно также понимала, что являюсь для Линка образцом для подражания. Пока еще он недостаточно взрослый, чтобы критически воспринимать мои слова. Потому, если у меня возникали какие-то сомнения в правильности своей собственной оценки я всегда говорила одно и то же:
— Линк, это очень серьезный вопрос и мне нужно подумать. Давай поговорим, когда ты вернешься из школы.
После этого я обязательно шла и обсуждала вопрос с кёрстой Тиан и только затем выносила собственное суждение, которое и сообщала брату. Пока, к счастью, мне не приходилось кривить душой и нахваливать Линку какое-либо неприемлемое для меня решение.
Надо признаться, что такие моменты в общении мне давались довольно тяжело — раньше я всегда принимала решения мгновенно и не жалела о последствиях. Давным-давно, я вычитала в какой-то книжке рыцарский девиз, который настолько покорил меня, что его вполне можно было бы назвать моим кредо: «Делай, что должно и будь что будет». Кроме того, моя детская придумка с «Маской силы» также способствовала принятию быстрых решений.
Разница состояла в том, что тогда я отвечала только за себя и Грея. Пожалуй, будет большим нахальством сказать, что я стала мудрее, но, когда у меня так внезапно появилась семья, я однозначно стала терпеливее и даже как-то сдержаннее.
Проводив Линка в школу, я дожидалась пока проснется кёрста Тиан и шла будить сестренку. Это были, пожалуй, самые нежные минуты дня — заспанная малышка с раскрасневшимися со сна щечками и спутанными кудряшками, вызывала умиление, желание потискать и баловать, баловать, баловать…
Однако, я всегда помнила, что лучшее — враг хорошего, потому повозившись несколько минут, начмокав плотные щечки и маленькие ладошки, я отдавала ее Моне и следила, чтобы Эжен не капризничала, а послушно умывалась, старалась одеваться сама и не мешала расчесывать светлые волосы.
