все эти орды ушли к Новограду, дабы не дать нам призвать князя. Идут ночами, днем где-то хоронятся, а может, их как-то укрывают тьмой дополнительно, ведь наверняка с ними черные ведуны. Сошлись мысли?
— Полностью, — подтвердил Николай Олегович. — И это очень нехорошо. Боярин Кречет думает так же. Позавчера был сбор, прошу прощения, что не позвали вас, Ваше сиятельство, но вам было некогда…
Константин отмахнулся, ему сейчас не до вопросов круга.
— Продолжайте, боярин, я не обиделся. Вы правы, у меня хватает забот.
— Так вот, все бояре, кроме западных, говорят, что стало спокойней. Кое-кто недалекий, вроде Лосева, заявили, что тьма уходит, и никакой нужды в сборе ополчений боярских родов нет. Но он всегда был таким — титул есть, мозгов нет. Хотя, надо сказать, противник он опасный и сильный. Так вот, большинство из бояр согласны, что твари идут к столице, чтобы дать нам там бой. А это тысячи существ. Некоторые свежие, а некоторые… Ну, да что я вам рассказываю? Вы сами сталкивались с адептами и черными ведунами. Прогулкой наш поход не будет.
— Плохо, — подвел итог Воронцов. — Ну, да ладно. А что там, на западе?
— На западе как раз ничего не поменялось, нападения на веси стали интенсивней, где-то удается отбиться, где-то к рассвету никого живого не остается. Лучше всего держатся те, где есть места силы, туда дополнительно перекидывают пару ведунов-середнячков и отряд дружинников. Вероятно, готовят удар с тылу, когда тьма пойдет вперед. В королевствах пока затишье.
— То, что они держатся, уже хорошо, — подвел итог Воронцов. — Во всяком случае, тьма нам на голову не свалится. — Он отодвинул опустевшую тарелку, и слуга, уже зная его вкус, поставил перед ним стакан с чаем и тортом, оставшимся с торжества. — Ну что, Ваше сиятельство, сейчас покурю, выпью чая с пирогом, и надо обсудить некоторые вопросы.
Николай Олегович кивнул.
— Конечно. Хотя я догадываюсь, что за вопросы — техническое оснащение похода на столицу?
— Верно, — подтвердил Воронцов. — Мне не хватает всего, и если люди нашлись, их нужно туда доставить.
— Обсудим, — согласился боярин Рысев. — Ждем вас в кабинете. — И удалился из обеденного зала вместе с Михаилом.
Константин кивнул и вытащил портсигар, и тут же перед ним появилась большая сияющая хрустальная пепельница. Хорошо быть боярином…
Неделя прошла в хлопотах и тренировках. Юлия и Константин изучали силу Сварога, которой бог наделил Воронцова. Что ж, как и предполагалось, пламя первородного огня оказалось очень гибкой силой. Во-первых, из нее можно создать, что угодно, и что самое важное, оно не опиралось на энергетический резерв, на который были заведены остальные веды. Теперь Воронцов с помощью знаков мог не только швырнуть во врага огнешаром, но и создать щит, который Юлии удалось пробить после двух минут активной атаки. Во-вторых, для ближнего боя теперь помимо родовой скъявоны имелся огненный клинок, который со второго удара крушил щиты боярыни. Третьим пунктом была дистанционная атака, и не просто банальный огнешар, как раньше, а площадная техника, которую обозвали — огненной землей, правда, площадь слабовата, всего десять квадратов на дистанции до пятнадцати метров. Четвертая и последняя разработка — сфера огня. Она могла быть применена как на Константина, обеспечивая ему защиту посреди битвы, так и на других, правда, держалась всего минуту под ударами Юлии, а Мал вообще этот пузырь сокрушил всего за три атаки, со щитом он возился дольше. Еще в нее можно было заключить противника, изолируя его и не давая атаковать. Вот здесь все было интересно. Тихомир при прикрытии Мала, так как терять преданного роду человека Константин не хотел, дал согласие побыть в роли подопытного. Опыт вышел интересный — чем сильнее была его атака в попытке пробиться изнутри, тем сильнее сжимала сфера. В общем, сотнику сил не хватило. В итоге он оказался сжат, и уже не мог не то что пробить темницу, но и даже пошевелится и вздохнуть. Если бы не барьер, который поставил Мал, наверняка быть тому раздавленным. Бывший телохранитель и дядя Юлии тоже заинтересовался, и попросил теперь на нем попробовать. Что ж, тот смог выбраться со второй попытки, вот только оказалось, чтобы пробить барьер, ему пришлось вложить столько силы, что он следующие два часа не мог сотворить ничего сильнее, чем светлячок, простейшая веда для освещения темных пространств, и то выходил он хилым.
И теперь Воронцов чуть ли не круглые сутки оттачивал эти новые умения, так, чтобы они получались автоматически. Выходило так себе, путался в знаках, пальцы его, непривыкшие, гнулись плохо, скорости не хватало. На третий день прогресс был фактически на нуле, и тут Константин вспомнил слова Хранителя с места силы из поселка Авии, о том, что оберег Сварога, который Воронцов таскал, не снимая, имеет и другие свойства. «А вдруг?» — решил Воронцов, заглянув в хранилище и прихватив два десятка сфер, на жену, себя и Беляша, решил смотаться на место силы. Вот только ехать в город ему не хотелось, тем более на своей машине, которая слишком приметная. Тут бывший детектив как раз вспомнил про купленный подручным защищенный грузовик. Как раз то, что надо. Второй, ранее принадлежащий наемникам, на котором они прибыли в Тверд, был передан в лагерь группировки, идущей на столицу, а этот по-прежнему стоял за особняком под навесом.
— Горд, бери свой грузовик, — выйдя на связь с Подземником, приказал Воронцов. — Жду тебя через сорок минут, отвезешь нас с Юлией и парой гвардейцев к месту силы. Как понял?
— Понял, Ваше сиятельство, скоро буду. Лада все равно в своем кармане сидит.
— Как она?
— Выходит раз в час, пожует, вытащит очередной ящик с карабинами, покрытыми рунами, заберет новый, и снова исчезает. У нее-то час равен суткам там. Выглядит уставшей, но нужно для дела. Говорит, что спит часа по два-три. Так что, у нас в подвале теперь еще и склад артефактного оружия. Уже четырнадцать ящиков по пять карабинов в каждом.
— Вот только это капля в море, — вздохнул Константин. — Слишком много у нас на нее завязано. Все, в пути, поболтаем, жду тебя. Учитывай, что тебе нас потом еще обратно везти. Сколько я проторчу в Астре, не знаю.
— Понял, Ваше сиятельство, выезжаю, — отозвался Горд и разорвал разговор.
— Хорошо, что у Горда особый пропуск в Тверд, — заметила Юлия, сидящая в
