Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
удивилась, увидев внутри шкафа деревянную лестницу.
На этот раз скрипучая лестница вела наверх, но была очень короткой. Маша поднялась по ней всего на несколько ступеней и уткнулась в закрытую дверь.
На этот раз она не раздумывала и не колебалась: вставила в замочную скважину старинный ключ, повернула его – и ничуть не удивилась, когда дверь открылась.
Девушка снова оказалась в тесном, темном и пыльном помещении, толкнулась вперед, открыла скрипучие дверцы…
И очутилась в прихожей собственной квартиры.
Точнее, она снова была в платяном шкафу – в самом первом платяном шкафу, мимо которого проходила по десять раз на дню, в зеркало на дверце которого смотрелась.
А перед шкафом как ни в чем не бывало сидел Тунгус. Кот, по обыкновению, обернул лапы хвостом и смотрел на хозяйку своими загадочными восточными глазами. Казалось, он ничуть не удивлен ее появлением из шкафа.
– Тунгус, ты-то как здесь оказался? – удивленно спросила Маша. – Ведь у тебя нет ключа от всех дверей?
Кот, разумеется, ничего не ответил, только весьма выразительно мяукнул, напоминая, что за всеми этими приключениями хозяйка забыла-таки его покормить.
Маша спрятала клеенчатую тетрадь тут же, в шкафу, ей не хотелось держать ее на виду. Затем прошла к черному ходу и заперла его изнутри на засов. На кухне царил потрясающий кавардак, так что она замела все в большой пакет и вынесла его на помойку.
На дворе отиралась девчонка.
– Здрассти! – сказала она. – Вы бабу Люсю мою не видали? Опять куда-то удрала!
Маша огляделась по сторонам и тут заметила, что по двору идет тот самый парень в сползающих штанах и пятнистой майке. Руки парень держал в карманах, вероятно, чтобы штаны окончательно не упали. Маша вздрогнула.
– Кто это? – спросила она девчонку. – Вон тот, за угол заворачивает…
– Этот? Ромка Брыкин, – презрительно сказала та. – Он наркотиками приторговывает, на чердаке дозы прячет. Расфасует по пакетикам и берет по две-три штуки, чтобы когда поймают, большой срок не дали.
– А ты откуда знаешь? – изумилась Маша.
– Да все знают, – равнодушно ответила девчонка.
– И все молчат?
– А никто связываться не хочет, даже моя бабушка. Он полиции не боится, он Хмыря боится.
– А кто же такой Хмырь?
– А это большой дилер, он наш микрорайон держит. А Ромка сам по себе вздумал работать. Так что Хмырь вскоре про это узнает, и тогда каюк Ромке. В бетон закатают или в лесу бросят…
Все это девчонка сказала совершенно спокойно.
– Ой, баба Люся! Ну, где ты шляешься опять? – и она бросилась навстречу бабке.
– Веселая у вас жизнь… – произнесла Маша ей вслед.
Расставшись с челдоном, Крестовский и Николка продолжили свое путешествие.
С каждым днем дым вокруг них становился все гуще, так что скоро с трудом можно было разглядеть сосны на берегу. Сама же тайга словно вымерла – ни птица, ни зверь не попадались путникам. Один только раз показался на кромке берега волк – отощавший, всклокоченный, с обгорелым, кровоточащим боком, он спустился к воде и принялся жадно лакать темную торфяную воду. Увидев шитик, проводил его долгим внимательным взглядом, еще полакал воды и бросился бежать на юг, как будто за ним кто-то гнался.
Никакой дичи им все эти дни не попадалось. Николка ловил рыбу на перемет, только этим и пробавлялись, а то пришлось бы жить на одних сухарях.
На третий день после встречи с челдоном из Ванаварской фактории шитик приблизился к широкому плесу, по сторонам которого лежали низкие берега, поросшие чахлым лесом.
Вдруг Николка приподнялся в лодке и показал Крестовскому на правый берег:
– Глянь-ка, барин, никак там человек прячется!
Крестовский проследил за его взглядом, но никого не увидел.
– Где, Николка? – переспросил он. – Никого не вижу! Тебе, должно быть, показалось!
– Ничего не показалось, – усмехнулся Николка. – Вон он, барин! Это эвенк, по-нашему тунгус, ох и ловок он прятаться! Я-то их хорошо знаю, а и то чуть не пропустил! Вон он, кухлянкой своей накрылся, так что его и не видать!
Он сложил руки трубкой и прокричал несколько непонятных слов. Тут же на берегу зашевелился неприметный холмик, и Крестовский увидел человека в кухлянке из оленьей шкуры, который поднялся во весь рост и пошел к берегу.
– Что ты ему сказал? – спросил Крестовский своего проводника.
– Сказал, чтобы он не прятался. Что мы ему ничего плохого не сделаем, что дадим соли, сухарей и пороха.
– А я и не знал, что ты говоришь по-тунгусски!
– Мало-мало говорю, – ответил Николка. – В тайге ходишь – тунгусов встречаешь, волей-неволей какие-то слова запомнишь.
Шитик подошел к берегу, уткнулся носом в песок. Крестовский перебрался на берег, подошел к тунгусу и с любопытством уставился на него. Это был невысокий человек лет тридцати с невозмутимым лицом и узкими внимательными глазами. Одет он был в потертую оленью кухлянку и мягкие кожаные сапоги, за спиной у него висело старое, кремневое еще ружье.
– Здравствуй, белый барин! – проговорил тунгус по-русски с едва заметным акцентом. – Ты мне правда соль дашь, порох дашь? Не обманул меня этот человек?
– Правда дам. И соли, и пороха, и сухарей.
– Сухарей, однако, не надо, сухари я не люблю. А соли и пороха дай, коли не жалко, – я свой чум бросал, соль и порох бросал. Без соли и пороха в тайге, однако, жить плохо. А мне надо в тайгу идти, брата искать. Я когда свой чум бросал, брата потерял. Я в одну сторону побежал, брат, однако, в другую.
– А отчего же ты свой чум бросил? – с живейшим интересом спросил Крестовский.
Тунгус ничего ему не ответил, только посмотрел пристально своими узкими глазами.
– Погоди, барин, – Николка тронул Крестовского за плечо. – Так не годится. Нельзя тунгусу ни с того ни с сего вопросы задавать, так только невежи делают, которых мать-отец плохо учили. Сперва надо с ним у костра посидеть, чаю попить, про житье-бытье поговорить. Тогда, может быть, он сам все расскажет.
– Ну, извини, не знал… – протянул Крестовский.
Николка что-то сказал тунгусу на
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
