маисовых полях- они моют полы в квартирах тех, кто живет в других кварталах города, никак не похожих на деревню; они стирают белье, готовят обеды на разные вкусы: европейский, индийский, китайский; они подстригают траву и колючие кусты вокруг вилл, расположенных по соседству с Мсасани.
Таких деревень, как Мсасани, в Дар-эс-Саламе несколько. И все они похожи как две капли воды. Их обитатели работают на Ойстер-Бэй, на Упанге, в кварталах Сивью или служат в центральной, деловой части города. Днем они ходят в униформе посыльных, садовников или домашней прислуги. Вечером, возвращаясь к себе в «деревню», обматывают вокруг бедер наподобие юбки старенький кусок цветастой материи и чувствуют себя дома. Они отдыхают на улице — там, где просторнее, больше воздуха и света, где можно поговорить с соседями, вспомнить добрым словом настоящую деревню, посудачить о росте цен, о том, что молодые жены пошли не те, что от них иногда «голова болит», наконец, как и водится везде, выпить с приятелем чарку «помбы» — крепкого, присланного из настоящей деревни самогона, бражки из орехов кэшью, из «пальмового лыка» или, впрочем, какая разница из чего?
Все это, конечно, очень далеко от сельских пасторальных идиллий. Мсасани — это скорее рабочий поселок. Здесь и горе, и праздники, и заботы, и любовь, свой неповторимый колорит и все те же мечты о прекрасном будущем.
Именно здесь, в Мсасани, жил Эдуардо Тингатинга, или Тинга Тинга, выходец из приграничного с Мозамбиком южного танзанийского района Тундуру. Видимо, он и сам толком не знал, как правильно пишется его имя — слитно или раздельно, так как на его родном языке, на языке его племени пока не существует ни одного учебника грамматики. Правда, в левом нижнем углу своих работ он аккуратно, латинскими буквами выводил: Э. С. Тингатинга, а иногда в правом нижнем углу ставил инициалы: Э. С. Т.
Многие в Мсасани помнят Эдуардо Тингатинту, но никто, даже его ученики, не могут рассказать о нем что-нибудь особенное. Хороший человек — что еще? Тингатинга — 1937 года рождения, из деревни Мипду, район Тундуру, область Рувума, садовник… Рекомендации? Может, и не все безупречные. Ведь человек с ярко выраженным творческим складом ума и не мог быть во всем ровным, послушным слугой при садовых ножницах. Тем не менее до 1970 г. Эдуардо стриг траву и кусты, как и его односельчане, где-то на участке одного европейца на Ойстер-Бэй. Европеец уехал, и Тингатинга, как и многие другие, вдруг оказался без работы. Некоторое время он оставался без всяких средств к существованию. И вот тут-то его осенила шальная мысль: попробовать писать картины маслом, писать то, что приходит в голову. Так на улице у магазинов торгового центра появилась первая экспозиция его картин.
Именно так объяснял свою новую профессию сам Тингатинга: стало необходимо, вот и начал писать. «Я почувствовал себя в мире нужды, страха, забот и темноты, когда узнал, что хозяин навсегда уезжает в Европу, — говорил Тингатинга. — Тогда-то я вспомнил о своем старом увлечении, которому раньше я не придавал особого значения. Я решил серьезно заняться живописью».
18 июня 1971 г. в танзанийской Национальной галерее искусств были впервые выставлены работы Тинга-тинги. «Это начало долгой и успешной карьеры художника», — писала в то время танзанийская газета «Нэшнелист». Но, к. сожалению, она ошиблась. Ее в общем-то № вполне обоснованное пророчество не сбылось или, вернее, — не полностью сбылось. Картины Тингатинги живут. Но его жизнь оказалась недолгой. В мае следующего года он погиб при каких-то таинственных, необъяснимых обстоятельствах. Говорят, это было убийство, — возможно с целью ограбления… Через два месяца, 10 июля 1972 г., его работы экспонировались на художественной выставке в Национальном музее Дар-эс-Салама.
«Рисуя по наитию и основываясь на реальной натуре, Тингатинга сделал множество эскизов животных, людей, птиц. Его форте заключается в преувеличении: массивные носы, чрезмерно длинные клювы, большие уши; даже жираф у него с преувеличенно длинной шеей, не говоря уж о его льве с суперафриканской густейшей гривой, — так писала о манере Тингатинги танзанийская газета «Дейли ньюс» после открытия выставки его работ в Национальном музее. — Тингатинге присущи дерзость и оригинальность, которые возвышают его до уровня наиболее выдающихся представителей народного искусства.
Выраженные им мысли, а также оттенки красок дают возможность получить глубокое представление об африканской культуре, о сочетании печали и радости с мимолетными «мазками» деревенского юмора».
Газета назвала Тингатингу «пионером фольклорной живописи в Танзании». В этом направлении он был первым и остается наиболее выдающимся его представителем. Конечно, в Танзании были и есть другие художники, хотя их немного. Можно назвать имена Сэма Т. Нтиро, Элиаса Тенго и Э. Чалли. Их картины полны социальных идей и выполнены в реалистической манере. С. Нтиро и Э. Тенго известны советскому зрителю по выставке их произведений, состоявшейся в Москве в конце 1971 г. Э. Чалли — молодой художник, выпускник Дар-эс-Саламского университета. Первая выставка его работ была устроена в 1971 г. Одни названия картин говорят сами за себя: «Борьба продолжается», «Колонизатор», «Неоколониализм», «Народная милиция» и т. д. Но картины Эдуардо Тингатинги занимают совершенно особое место. Они как бы уходят своими корнями в мир представлений племени маконде, прирожденно талантливых резчиков по дереву. Под прикосновением Тингатинги традиционная скульптура маконде пережила интересную трансформацию: объемная пластика как бы сплющилась, остались только два измерения; зато появились яркие, сочные краски, которые дали традиционным образам новую жизнь.
Тропинка из деревни Мсасани к торговому центру на Ойстер-Бэй не зарастает. На тротуаре у продуктовой лавки по-прежнему каждое утро можно увидеть с десяток новых картин. Это работы учеников Тингатинги. Как и Эдуардо, они начинают на тротуаре, но и их картины уже находят дорогу в Национальную галерею искусств. Среди лучших его последователей можно назвать Аджаба Абдалу, Тедо, Мпату, Линду, Мруту, Адеуси, Амонде… Впрочем, этот список постоянно растет. И завтра на тротуаре обязательно появятся новые имена.
* * *
Большие трудности испытывает страна в подготовке своих научно-технических кадров. Поэтому в ряде отраслей она до сих пор вынуждена прибегать к помощи иностранных специалистов. Кадровую проблему развивающихся стран хорошо сформулировал известный ганский экономист, исполнительный секретарь Экономической комиссии ООН для Африки Роберт Гардинер в интервью газете «Таймс оф Индия». Его слова в полной мере относятся и к Танзании: «Парадокс положения в Африке, который применим и к другим частям развивающегося мира, заключается в том, что там имеется большое количество нуждающихся людей, труд которых не используется полностью или совсем не используется. Они лишены покупательной способности и с экономической точки зрения могли бы вовсе не существовать. В то же время есть тысячи вакансий, которые ожидают подготовленной, квалифицированной
