Очкарик с остервенением колотил рукоятью револьвера по выпуклым глазам. Матросы крепко держали тварь за крылья.
К ним подоспела Ребекка и с налёта рубанула птицу по шее. Змеиная голова, глухо чавкнув, упала на пол и откатилась к стене.
Всё это пронеслось перед глазами за секунды, пока Матиас тащил меня к лестнице. Наконец он навалил меня спиной на первую ступень и склонился к моему лицу.
— Ну как? В порядке? — зачем-то спросил он.
Я поморщился и сел на полу, обхватив ладонью лоб. Голова кружилась уже заметно меньше, но багровый зал вместе с рожей Матиаса всё равно ещё вертелся перед глазами.
И тут я вспомнил про Дарта.
Чёрт, в этом аду и не про такое забудешь…
Я неуклюже перевернулся на бок, потом встал на колени и начал карабкаться вверх по ступеням — туда, где Хинниган оставил Орривана. Надо было преодолеть минимум восемь ступеней, залитых кровью и заваленных трупами свинорылов.
Это был тяжёлый подъём.
Не потому, что пространство ходило ходуном, не потому, что меня то и дело клонило вбок, и я таранил плечом стену коридора, и не потому, что сил почти не осталось.
Нет, всё это было ерундой.
Чем ближе я подбирался, тем сильнее меня сковывал страх — я боялся увидеть Дарта Орривана мёртвым.
* * *
Он не подавал признаков жизни.
Не дышал, не шевелился.
Лежал на ступенях с закрытыми глазами и заваленной набок головой, с вытянутыми вдоль тела руками. Его синий китель пропитался кровью насквозь и стал чёрным.
Докарабкавшись до Дарта, я быстро осмотрел его, но рану от пули нашёл не сразу — слишком изодранный китель и слишком много чужой крови. Пришлось перевернуть его на живот.
Пуля попала под правую лопатку и осталась в теле.
Дарт потерял сознание, дышал почти незаметно, но всё же дышал, только жить ему оставалось недолго.
Я огляделся.
Вокруг валялись полуизрубленные трупы свинорылов. Дотянувшись до ближайшей убитой твари, я выдернул из её одеревеневшей лапы коготь и распорол им китель на спине Дарта. Затем раздвинул края мокрой одежды и наконец увидел рану.
Она была заполнена кровяными сгустками и обрывками ткани, из неё обильно сочилось.
Я поднёс ладонь ближе, чтобы достать пулю. Такого я никогда ещё не делал, поэтому действовал наугад, опять использовав кодо. Пришлось прикрыть глаза и задержать дыхание — так лучше ощущался застрявший в теле свинец.
Секунд через десять из раны показалась вязкая свинцовая клякса. Я осторожно вытянул её и, не вытирая, сунул в карман брюк. Затем опять вернулся к ране. В очередной раз в ход пошло кодо.
Чтобы не терять время, я сразу нарисовал несколько рун. Вот тут-то мне и вспомнились все действия Хлои.
Так.
Сначала руна остановки кровотечения, потом — обеззараживания, после чего — заживляющая руна. Никакого обезболивания, потерпит. К тому же, он без сознания.
Замерцав в пещерном полумраке, над Дартом нависли сразу три руны. Я медленно выдохнул, опустился на ступень ниже и навалился спиной на стену коридора.
Устал больше, чем от битвы.
Теперь стало понятно, за что Хлоя меня ненавидела и почему каждый раз просила не лезть в пекло. Если раз за разом на лечение тратить столько сил, то можно сдохнуть от истощения. Каждая руна вытягивала кодо, пока работала. Понемногу, зато постоянно.
Я вытер мокрое лицо не менее мокрым рукавом и только сейчас заметил, что к лестнице подошли четверо: Хинниган, Матиас и два его матроса.
Израненные, но живые.
Хинниган стиснул в руке револьвер Георга, Матиас поигрывал дубинкой, его парни стояли с самодельными пиками.
Все пялились на мои руны. Матросы — с интересом, а Хинниган — с тревогой.
Я же в это время думал о том, что кодо во мне осталось всего ничего. Было сто единиц, а теперь около двадцати. Да, это мало, очень мало, но я нисколько не жалел о потере. Отдал бы всё, если б это помогло Дарту ещё хоть чем-нибудь.
Но всё, что мог, я уже сделал.
— Рэй, он выживет? — шёпотом спросил Хинниган.
— Не знаю, — ответил я, тоже шёпотом.
— Теодор, — обратился ко мне Матиас, — а почему тебя называют Рэй, я не пойму?
— Это прозвище, — ответил вместо меня Хинниган. — В честь одного уличного бойца из лэнсомских трущоб. Говорят, крутой парень, и удар левой у него такой, что ты бы сразу сдох, понял?
Матиас нахмурился.
— А при чём тут Теодор Ринг?
— Это пусть тебе сам Теодор Ринг и ответит.
Вместо того чтобы отвечать на вопросы Матиаса, я спросил:
— Где Георг?
— Даже не хочу представлять, что с ним стало, — поморщился Хинниган. — Его наверняка разорвало в клочья, потому что даже тела не осталось. Вообще ничего.
— То есть его трупа никто из вас не видел?
Все покачали головами.
Плохая новость.
Я не был до конца уверен в том, что успел прикончить Георга до того, как взорвались сферы, родившие птиц. А я бы хотел увидеть его труп, мёртвое тело грёбанного Георга Ринга, или точное подтверждение тому, что он мёртв: руку, ногу, голову — всё, что угодно.
— Вы все залы проверили? — уточнил я.
Матиас усмехнулся.
— Издеваешься? Да Георга разорвало в пыль, я сам видел.
— А капитан Грандж?
— А вот её не видел. Наверх, наверное, сиганула. А что? Ей теперь смысла нет тут торчать.
Я внимательно на него посмотрел. Под моим взглядом он нервно сглотнул и опустил глаза.
— Тео, слушай… — пробормотал он. — Ты, конечно, меня ненавидишь… я подготовил засаду и тебя атаковал, но ты же понимаешь, почему мне пришлось это сделать, да? Понимаешь же, не дурак вроде? Мы с парнями хотели бы к вам присоединиться. Надо выбираться из этих сраных пещер, неважно как, нам вообще уже плевать, кто победит в ритуале. Теперь бы шкуру сохранить. А с тобой это сделать реальнее, чем с кем-то другим.
Матиас опять примыкал к сильному, и уже этого не скрывал.
Хинниган прикусил губу от нетерпения — очень уж хотел высказаться — но промолчал. Решение сейчас принимал я, а не он.
А нахрена мне Матиас?
Человек, от которого в любую секунду придётся ждать предательства и удара дубинкой по спине. Единственное, в чём он мог сейчас пригодиться — это помощь в переноске раненого Дарта.
Хинниган его просто-напросто не поднимет. Я бы мог сделать это сам, но кто тогда будет пробивать дорогу на третий ярус?
— Ну так что ты решил? Или размышляешь, насколько тебе это выгодно? — Матиас опять поднял на меня глаза.
