нашем пути не предвидится, не водятся они здесь, к тому же охрана каравана знала своё дело.
— Ура, — демонстративно громко выкрикнул я, привлекая к себе не только её внимание, но и окружающих, которые откровенно над нами давно смеялись. Под общими взглядами я обнял и поцеловал дерево. Осина. Наверняка это не она, но очень похожа. Я посчитал, что, если осину использовали всегда для защиты от нечисти всякой, то из неё и нужно делать оберег для очистки окружающей энергии. «Может, ещё и кол осиновый сделать на всякий случай?», в раздумьях я посмотрел на солнце, но понял, что эта язва не лечится и не стал заморачиваться.
Дождался вечера и стал у костра готовиться делать свой оберег. Когда всё было готово, я кое-что вспомнил и потянулся к рюкзаку. Достал пряди волос Изулы, мне показалось это символично и правильно, а в этом вопросе интуиция куда важнее, чем логика и научные знания.
— Ты чего задумал? — всё-таки не выдержала она.
— Оберег сделаю по очистке тяжёлой силы, раз сам её фильтровать не могу. Не тебя же… доить всё время, — максимально тепло улыбнулся я ей и своей шутке. Сейчас заведётся и будет мне мстить.
— Сам ты корова, бездарь. Ничего у тебя не выйдет. Тут годы изучения…, — но видя, что я уже приступил и уверенно стал его собирать и сплетать, она сначала замолчала, а потом всё же спросила, — Как ты собираешься его делать?
— С божьей помощью, — не забыл я приложить два пальца ко лбу, — молитвой и мысленным посылом. В общем-то, как и всегда.
Я ожидал очередного эпитета в свой адрес, но она, на удивление, промолчала и продолжала наблюдать. Свою прядь волос она узнала, но вмешиваться не стала.
— Знаешь, а может получиться. Если получится, то это — золотая жила. Любой первушник у тебя его с руками заберёт, а главное, что кроме тебя с первушников никто плату взимать и не сможет. Так что эту технологию даже бессмысленно будет воровать.
Опасный момент для меня, если об этом кто-нибудь узнает. Вот Изула уже знает, и сейчас ей нет до этого дела, а вот если взойдёт на трон, то она мне легко найдёт место в своём царстве-государстве, и будет не против за мой счёт обогатиться. Я это знаю, а также то, что она об этом знает, а раз открыто мне это заявляет, значит, хочет в очередной раз пощекотать мне нервы, намекнуть на то, что коровой буду я, которую её казначеи будут доить. Тяжело с ней, в этих словесных баталиях она явно на голову выше меня, да и будущему правителю нужно это уметь. Из Ольги, поди, марионетку сделали там.
— Я тут кое-что вспомнил.
— Удиви меня.
— Для обряда… Того, который ты проводила со мной, нужно, чтобы партнёр вёл себя очень агрессивно. Ты поэтому меня… в тонусе держишь? У меня от такого продолжительного тонуса всё упасть может.
Она смерила меня взглядом и обещала подумать, а затем отправилась спать в свой шатёр, который разворачивали на стоянке рабы.
Мне ещё предстоит поработать. Тренировки с мечом, маятник, и с силой. С завтрашнего дня начну привыкать дышать через свой новый оберег. Я был уверен в том, что он будет работать как надо. В боевой ситуации он будет бесполезен, а вот в мирной обстановке образами я буду представлять, что сила проходит через оберег вместе с дыханием и возвращается уже очищенная. На быстрый результат не рассчитываю, его не будет. Но по капле за день всё, что я вбираю от рабов, должно получиться.
Глава 14 Жрецы
Я проснулся среди ночи от навязчивого чувства беспокойства. Без резких движений приподнялся, оглянулся по сторонам и встретился взглядом с Изулой: она сидела рядом и пристально смотрела на меня. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а затем она поднялась и пошла прочь от каравана. «Мы уходим? Хотя она налегке». Я поднялся и последовал за ней, пока не потерял её из вида, но продолжал идти в том же направлении, уверенный, что она меня окликнет, если я пройду мимо.
Впереди замаячил тусклый свет и когда я подошёл поближе, то увидел горящую свечу возле статуи Афродиты. Я стоял и не мог понять, рад я этому или нет. «Корова тут я, и из меня сейчас силы будут доить, причём до донышка… Переживу, не впервой!».
Я подошёл и обнял её со спины, а она ответила на прикосновения. Никакой отрешённости и язвы больше нет, но это ненадолго. Мягкая она сейчас, до того, как начнётся основной процесс, а вот во время него искусает и расцарапает меня всего, требуя вкладывать больше жизненных сил. Только разве мне есть дело до этого, особенного после столь долгого поцелуя?
— У тебя монета есть?
И снова я в голос рассмеялся. «Ну вот откуда мне её взять?».
— Камень взял с собой? — подсказала она мне решение. — Подойдёт любая плата.
Камень нашёлся: с ним же перед сном тренировался и держался при себе всё время. После того, как я передал его ей, она развернулась и подошла к статуэтке, положила камень перед ней, прошептала ей что-то и развернулась, сбрасывая с себя одежду. В этом обряде от неё тоже потребуется полностью выложиться и не сдерживаться, не тот это обряд.
За время, что она готовилась к обряду, я успел остыть. Пока она тянулась сердцем к своей богине, я потянулся к своему: «В честь тебя, Чернобог». Я улыбался тому, что может произойти. Сейчас мы ничего не разрушаем, но есть возможность построить что-то… кого-то нового. Я уверен, что Изула не планирует беременность, но если Чернобог вмешается, то она неизбежна. Представлял лицо этой язвы, если это произойдёт, и продолжал улыбаться.
Нежности в её действиях больше не было ни капли, и чем больше я удерживал образ Чернобога, тем сильнее и неистово она «наседала» на меня и даже потребовала собраться, и в какой-то момент я сорвался, удержаться было просто невозможно. Кости горели огнём, а мышцы сводило от напряжения, от запредельного прилива сил, тело само рефлекторно сжималось, высвобождая излишки, и не будь она тем, кем является, я от таких усилий раздавил бы её в своих объятиях. Я поднял глаза на статую, а Изула вернула их на себя.
От статуи заструился туман, и он стал окутывать нас, и чем
