— Боже правый! Что же мне теперь делать?
— Вы очень огорчены чем-то, — проговорил Себастьян, ласково положив руку ей на плечо. — Поведайте мне, пожалуйста, чем я могу быть вам полезен.
В эту минуту к Мэншн-Хаусу подкатила еще одна карета, из нее вышли два члена палаты лордов, обернулись и замерли, глядя, как он стоит, положив руку на плечо девушки.
— Ваша светлость, вы должны вспомнить меня, обязательно должны! — Она посмотрела на него сквозь пелену застилавших глаза слез. — Я была в библиотеке во время парадного приема в Блэквуд-холле. Вы… мы… ах, боже мой, я жду ребенка!
Герцог невольно содрогнулся.
— Милейшая барышня, я совершенно уверен в том, что нас так и не представили друг другу.
— Представляли — на вашем приеме, а потом еще раз, на обеде у лорд-мэра.
Себастьян прищурился. Да, теперь он вспомнил, как их знакомили на обеде, но только не она предавалась в библиотеке любви с ним. А Сьюзен.
— Неужели вы столь бесчестны, чтобы оттолкнуть меня и предоставить самой объясняться с отцом? — Она заговорила теперь громче, на них уже стали обращать внимание случайные прохожие.
— С отцом? — Себастьян хотел попросить, чтобы она помогла ему встретиться с ее отцом, так очевидно было горе девушки, но тут она сама назвала имя, заставившее его настороженно замереть.
— Да, с лордом Астером. — Она бросила взгляд на величественное здание. — Он сейчас там, готовится к заседанию специального комитета. Я узнала, что вы тоже состоите в комитете, поэтому и решила переговорить с вами наедине здесь, а не на балу или светском рауте.
Себастьян внимательно всмотрелся в барышню. Нет, она никак не могла оказаться той женщиной в библиотеке. Слишком худощава, фигура еще не оформилась до конца. Но все же, откуда ей известно, что произошло в библиотеке?
— Мисс… Астер, — пробормотал он неуверенно, — не могу же я обсуждать это с вами прямо сейчас. — Он ощутил, что голова начинает идти кругом. — Давайте встретимся в пятницу в Гайд-парке? В полдень, у фонтана близ ворот, что выходят на Парк-Лейн.
— Очень хорошо, — кивнула мисс Астер. — В пятницу, в полдень. — Она стала удаляться, но внезапно обернулась. — Приходите обязательно… иначе, боюсь, ваша светлость, вам придется всю жизнь сожалеть, что не сдержали слова.
Глава 16
Честолюбие — слабое оправдание для того, чтобы не следовать здравому смыслу и не проводить жизнь в праздности.
Эдгар Берген
Клуб «Уайтс», улица Сент-Джеймс, Лондон
Имея в кармане несколько гиней от щедрот любимой сестренки Сью, помещавшей в газетах свои уроки хороших манер, Грант вдохновенно решил последовать примеру старшего брата, Стерлинга, и превратить за ломберным столом пенсы в фунты[50].
Другие члены клуба не раз и не два имели возможность убедиться в его искусстве играть в карты, и Грант не переставал изумляться: всегда находились столь заядлые игроки, которые, даже проигравшись в пух и прах, снова и снова стремились встретиться с ним за ломберным столом. Когда же они уразумеют, наконец, что сами по себе карты не оказывают ни малейшего влияния на результат игры? Искусство читать по лицам игроков — вот подлинный ключ к выигрышу!
Он задержался у окна в романском стиле, взял со столика рюмку бренди, выпил не спеша, оценивая взглядом потенциальных партнеров по игре. Больше всех его привлекали те, у кого имелись избыток самоуверенности, страсть к виски, а главное — туго набитый кошелек. Но в этот вечер джентльменов с таким великолепным набором качеств в клубе, кажется, не было. Глаза Гранта зажглись, когда он углядел оживленного молодого человека в дурно сшитом сюртуке. Вот с этим стоило познакомиться, хотя бы из чистого озорства.
— А я вам говорю, пари совершенно беспроигрышное, оно сейчас как раз регистрируется в книге записей, о чем я вам уже сообщал, сэр, — с жаром убеждал простодушного вида юноша толстого лысеющего лорда, который от выпитого бренди с трудом удерживался, чтобы не уснуть на ходу. Правда, предложение юноши его явно заинтересовало.
— Правильно ли я услышал — речь идет о верном пари? — обратился Грант к молодому человеку. — Это мне очень нравится. — Он положил руку на плечо юноши. — Расскажите подробнее.
Молодой человек пристально посмотрел на него, явно не слишком доверяя. Грант всем видом излучал добродушие и даже ухитрился растянуть рот в улыбке от уха до уха. Юноша сразу успокоился.
— Что ж, идет. — Юноша окинул взглядом прокуренную комнату и сделал знак Гранту и пожилому лорду наклониться ближе. — К исходу этой недели некий высокородный джентльмен, купивший себе титул, женится на младшей дочери одного из самых уважаемых членов палаты лордов.
Грант отодвинулся и нахмурился. И что в этом интересного?
— Вы можете склониться к тому, чтобы изменить свое мнение, когда узнаете, что невеста беременна, а… — он снова оглянулся, убеждаясь, что их не подслушивают, — …бесчестный будущий жених не кто иной, как герцог Эксетер, новый любимчик лорд-мэра.
— Что за чушь вы городите! — воскликнул Грант с округлившимися глазами. После того как Сьюзен рассказала, что герцог, выйдя с ней из театра, признался в любви, Грант сильно сомневался, что Эксетер способен потихоньку улизнуть от Сьюзен и жениться на стороне, да еще на какой-то девчонке. — Не верю ни единому слову.
— Тогда ставьте на то, во что верите, — усмехнулся молодой человек. — Уже шесть членов клуба с нетерпением ожидают, когда пари будет зарегистрировано, чтобы тотчас сделать свои ставки.
— Правда? Ну-у, я могу пополнить их ряды, но только не буду стоять в чертовой очереди, а лучше выпью виски, пока дойдет черед до меня.
«И еще — попробую выудить из тебя подробности, малыш, если будешь так любезен». Он посмотрел на пожилого лорда, уснувшего за столиком.
— Мне не хочется пить в одиночку. Присоединяйтесь, друг мой. — Грант указал рукой на столик у окна.
— А что, я не против. — Юноша поддернул высокий стоячий воротник, закрывавший ему уши, тогда как любопытный, как у хорька, нос и мягкий подбородок, свидетельствующий о слабости характера, почти целиком утопали в пышном шейном платке. Вслед за Грантом он прошел к столу, и там они просидели вдвоем больше часа, пока молодой человек не накачался виски и не уснул, уронив голову прямо на столик.
А Грант получил все сведения о беспроигрышном пари, то есть такие сведения, которые чувствовал себя обязанным немедленно передать Сьюзен.
