Я молчу. Просто не знаю, что ответить. Он мой отец, моя родная кровь. Наши жизни сплелись еще в тот момент, когда кто – то там, наверху, решил, что мы с Лизой нужны на этой планете.
- Я не знаю вас,- шепчу я. – Но знаю, что теперь просто не могу отказаться от права иметь отца, которого всю жизнь оправдывала в душе.
Я замолкаю. Не знаю как задать следующий вопрос, который терзает меня.
- Я их похоронил, — читает мои мысли Аркадий.- Романа и Лизу рядом, им вместе наверное хорошо. А мальчика,- он на минуту замолкает, собирается с духом.- Он тоже нашел упокоение. Руслана кремировали.
Мы сидим молча, погрузившись в странное оцепенение. Отец держит меня за руку. Впервые за все время нашего знакомства. Мне почему – то становится спокойно, чувствуя его близость.
- Ты знаешь, кто там?– вдруг спрашивает Аркадий, странно косясь на мой, слегка выпирающий животик.
- Нет,- лгу я. Мне пока не хочется говорить никому, что я жду сына. Первым об этом должен узнать Игнат. Хотя, я сразу была уверена, что у меня будет мальчик.
- Пойдем,- зов отца звучит как приказ. Я подчиняюсь. Ноги ватные, толи от долгого лежания, толи от нервного напряжения, повисшего в воздухе больничной палаты. Голова кружится так, что я вынужденно опираюсь на руку Аркадия. Она очень крепка, вопреки моим опасениям.
Я иду за ним по длинному коридору. Знаю куда меня ведет родитель, и кажется сейчас просто сойду с ума от нетерпения.
- Я надеюсь ты меня простишь,- резко остановившись возле стеклянной двери реанимации говорит отец. –Я побоялся сказать раньше. Боялся, что ты просто не станешь говорить со мной. Но, я поступил так, как посчитал правильным. Прежде чем мы войдем к Игнату, ты должна узнать. Ты больше не Рая Райская. Это насущная необходимость. Раиса погибла, защищая себя и своих близких от рук сумасшедшего. Истекла кровью, после смертельного ранения, перед этим сделав выстрел в убийцу ее семьи. К ней больше не может быть вопросов ни у полиции, ни у прокуратуры. Мертвые не могут отвечать за свои поступки, детка. Ты – Елизавета Аркадьевна Вяземская - Разумова. Моя единственная дочь, жена Игната, и наследница всего моего состояния.
Я задыхаюсь. Дышу через раз. Странная забота. Но отец говорит так уверенно, что понимаю. Вынужденная мера, к которой он прибег необходима. И честно сказать, мне уже все равно. Я смотрю сквозь стекло на самого нужного мне человека. И если для того, чтобы он был счастлив, я должна проживать чужую жизнь, я стану кем угодно.
- Делаю шаг в палату реанимации, не в силах отвести взгляд от бледного лица Игната, сливающегося по белизне с наволочкой. Отец мешкает в коридоре, разговаривая с врачом, который явно против моего присутствия в палате.
Протягиваю руку, дотрагиваюсь до такого родного, но такого далекого мужчины. Он говорил, что я ему не нужна. Врал, я знаю это. Видела, как он готов был отдать свою жизнь, спасая нас с малышом. Провожу пальцами по каменно твердым, обветренным губам, чувствуя как щемит в груди от собственной немощи. Я не могу ему помочь. Поддавшись порыву целую эти неподвижные губы. Просто касаюсь их своими - легко, почти невесомо и смотрю, как трепещут покрытые синими венками веки.
- Я не спящая красавица,- пропускаю момент, когда его глаза вдруг распахиваются, а мое сердце пропускает удар. Тону в синих омутах, понимая, что больше не смогу жить, не глядясь в них. – Ты что – то перепутала, детка.
- Да, ты прав. Это твоя работа, спасать несчастных, сонных принцесс. Но, мы еще вернемся к нашей сказке. Ведь правда? И она больше не будет такой страшной,- шепчу я, умирая от распирающего грудь счастья.
- И как я жил без тебя? – улыбается Игнат, вымученно растягивая губы, но в его глазах веселые чертенята.- Рая, ты же станешь моей женой?
- Я уже твоя, Игнат. И зовут меня Лиза, привыкай,- тихо отвечаю я. Игнат морщится. Ему не нравится, то что он услышал. Он привыкнет со временем, я знаю. Вот только сможем ли мы забыть? Наверное, со временем воспоминания поблекнут. Сотрутся, как выцветшие, написанные чернилами строки. Люди говорят, что время лечит. Они ошибаются. Время просто притупляет боль, как неплохая анестезия. Оно словно ветер, разрушающий горную породу, превращающий ее в маленькие острые осколки камней, которые по-прежнему ранят, но достаточно легки, чтобы их нести по жизни. Но время и их превращает в пыль.
- Ты знаешь, я все же люблю Раю, а не Лизу,- вдруг говорит он. Его признание заставляет меня улыбнуться. В то время как Игнат с интересом рассматривает мой чуть выпирающий живот.- Он ведь не пострадал?
Голос Игната звучит странно. Дрожит, заставляя и меня покрыться мурашками.
- Нет, с нашим малышом все в порядке,- отвечаю я, затаив дыхание. И чувствую, как еще один осколок в моем сердце рассыпается в прах. Я вижу, что Игнат устал. Но он все еще держит меня за пальцы, словно боясь, что я исчезну.
Эпилог
Эпилог
Год спустя
Нет, я возьму этот чертов «Шеридан» или «Шериданс», как там черт его зовут на самом деле?
Я шагаю по магазину, толкая перед собой тележку, заполненную банками с детским питанием, какими – то совсем уж дорогущими деликатесами и бутылкой ликера, с которого все и началось. Ну да, я люблю сама ходить по магазинам, хотя мой муж совершенно против подобных променадов. И не гнушаюсь брать уцененные баночные ананасы с полок с просрочкой, видимо это неискоренимо. В кармане звонит мобильник. Я смотрю на дисплей и расцветаю от счастья. Звонит мой любимы муж.
- Рая, мы заждались,- голос звучит спокойно, но я слышу нотки недовольства.- Наш сын не очень любит, когда его мама исчезает так надолго.
- Наш сын? – улыбаюсь я.- А по
