вверх после удара, и немного в сторону. Скорее всего потому, что звуковая волна от гитары все еще шла, вот и повело.
- Не ссы, братишка, щас поймаю! – крикнул я ему и врубил ускорение.
Не столько даже для помощи, сколько для того, чтобы сообразить, что можно сделать за несколько секунд реального времени. Из всех умений, что у меня были… Да все фигня, если честно. Ну, лиана, допустим. А что с ее помощью можно сделать? Поймать падающий объект? Так они поймают, и притянут к земле. Еще и добавят, получается, ускорения… Но я ж не зря у эльфов учился, да?
В качестве цели для атаки я выбрал воздух. Точку в пространстве, и все. Примерно там, где Огунор и должен приземлиться. Незнакомые лианы послушно выстрелили из каменистой земли и, немного пошарив в воздухе макушками, принялись оседать к земле. Я же, пока берсерк не упал, попросил призванные лианы стать более упругими, попружинистее. Листья пошире отрастить, цветы погуще раскинуть. Лианы, к слову, прикольные на этот раз призвались – с такими густыми соцветиями больших и пышных розовых цветов в основании каждого листа. И листья широкие, плотные. Ну, лианы и раскинулись, наращивая биомассу. Маны я не пожалел.
Приземлился древний пусть и не по середине зарослей, но все же в них. И даже не потерял от удара очков жизни. Но все равно его падение встряхнуло получившийся кустик основательно, аж целое облако желтоватой пыльцы в воздух поднялось. А я вышел из ускорения и поспешил к берсерку.
- Эй, ты там живой? – остановившись на краю растительного безумия, я принялся высматривать древнего. – Ау! Ну ты хоть пукни, если дар речи потерял! Дар пука от испуга потерять сложно, его обычно приобретают.
Но в ответ тишина. Удивившись, я попросил лианы исчезнуть, отозваться обратно в землю. Они послушно выполнили мою просьбу и вскоре я увидел Огунора. Он застыл в позе, словно поднимался с земли – на корточках, опираясь одной рукой о рядом лежащий камень. Лицо его… Было полным эйфории. Вокруг все было покрыто пыльцой. Камни, Огунор. Мазнув желтоватый порошок пальцем, я осторожно его понюхал. Система услужливо сообщила, что моя антиядовитая пассивка заблокировала девяносто два процента от дурманящего яда.
Заебись. Система со своим великолепным рандомом именно сейчас подослала мне лианы с наркотической пыльцой. Супер. Класс. Именно упоротого в хлам берсерка нам сейчас перед финальным уровнем приключения и не хватало.
- Де-е-е-ени-и-и-ис. – растягивая гласные, медленно повернул ко мне лицо Огунор, начиная отмирать. – Я-а то-о-олько-о что-о ню-у-у-уха-ал ра-а-а-а-аду-угу-у-у-у-у-у…
Видали видос, где в один видеоряд склеены множественные фейспалмы? Там есть момент, где это делают синхронно много людей. Вот такой же звук пронзил повисшую на нашей каменистой пустыне тишину.
Глава 29
- От Дениса слышу. – был мой ответ ему. – А я – Прибабахус.
- Прихахахус! – передразнил он меня и расхохотался.
После чего уселся на землю в позу лотоса и принялся раскачиваться то вперед-назад, то влево-вправо, приговаривая: «Прихахахус. Хахахатус. Расхахатус. Двахахатус. Три… Какатус. Прикакатус.»
- Мля, сломался… - тяжело вздохнул я.
- Два. – ответил мне Огунор, после чего повернул лицо в мою сторону и продолжил. – Два Прикакатуса. Ха-ха. Тебя два! У-у-у-у-у-у…
Последний звук, это он с ним начал свое лицо ощупывать. Ощупывать, растирать, собирать с него пыльцу и облизывать пальцы. После чего стал еще счастливее, и принялся разглядывать руки, издавая звуки самого искреннего восхищения в своей жизни.
- Какие у меня восхи-хи-хи-тительные руки… - восторженно прошептал он и принялся поочередно гладить их кончиками пальцев. – Все четыре…
- Нет, нет, я больше не могу! Ха-ха-ха! – а это не выдержал Лиу, до этого паривший возле меня и едва сдерживавший свой смех, глядя на эту картину.
После чего духа реально накрыло ничуть не слабее, чем Огунора. Голова Лиу хохотала, словно его щекотала толпа дембелей. Он даже в воздухе перестал держаться и, хохоча, медленно опустился на землю и принялся по ней кататься, изредка даже запутываясь в своей пуповине, соединявшей его с мечом. Но и этого ему было мало для выпуска эмоций, так что дух отрастил себе полуторс, с плечами, руками и кусочком грудной клетки. Чтобы была возможность кататься от смеха по земле и колотить ее руками.
- Потрогай меня! – Огунор восхищенно протянул мне свои руки. – Ты обомлеешь. Эта кожа нежнее файякарского бархата!
- Бля, народ, че с ним делать теперь? – растерянно повернулся я к своим спутникам. – Не идти же с ним с таким на следующий уровень.
- А у нас выбора нет. Ха-ха-ха-ха! – первым ответил Лиу. – Это очень редкая лиана, а пыльца с нее легендарная! Прушность у нее неснимаемая, теперь только ждать неделю, пока само не пройдет. А-ха-ха-ха-хах!
- Попадос… - почесал я затылок.
- Жопадос! – расплылся в счастливой улыбке Огунор. – Задницадос. Сракандос.
- Тогда предлагаю сделать хотя бы кляп. – тяжело вздохнула Алюминь.
- Хляп. – ответил древний. – Хлюп. Хлюп-хлюп-хлюп. Хи-хи-хи.
- Вот только кроме носков, сделать его не из чего. – развел я руками. – Ладно, есть у кого идеи, где переход искать, с наградами? Наверняка внутри алтаря шкатулка была, а как ее теперь доставать?
- Надо крышу разгребать. – покачиваясь, неожиданно в тему ответил древний. – Двагребать. Тригребать. Ебать… Надо крышу много раз ебать.
- Уехала уже твоя крыша. – ответил я ему. – Заебал ты ее уже.
- Е! Ё! Йо-йо-йоу! – продолжил нести бред упоротый берсерк. – У жэ. У ж-ж-ж-ж-э. Ж-ж-ж-ж-ж-ж…
Но слушать это жужжание особого желания не было, так что пришлось оставить с ним на всякий случай Алека с Алюминью, и идти раскапывать алтарь, или что там от него осталось. Почему именно этих двоих? Ну так из всех сладить с упоротым берсерком мог только берсерк не упоротый и более высокоуровневый. А в процессе слаживания обоим может понадобиться опытный целитель.
Алтарь, что интересно, уцелел. Не уцелела там самая стеклянная амеба на нем, а сам черный конус даже слегка проступал из-под обломков крыши. Ларец с наградами расположился прямо по центру постамента и чуть было не был выкинут в процессе разгребывания завала. Опять какие-то флакончики, слиток зеленоватого металла, баночка с порошком. Скукатень. Необычной оказалась книжка, в черном кожаном переплете, с пятью моргающими глазами разного размера и цвета, хаотично разбросанными по обложке, и со слипшимися
