что мне все же каким-то образом удалось уснуть.
Я кидаю взгляд на часы у кровати.
Три двадцать пять.
Понимаю, что все равно больше не сомкну глаз. Толкаю дверь наружу, слышится слабый треск догорающей свечи и мне открывается странная картина.
— Кейн? — я вижу склонившегося над диваном человека и пока не понимаю, не ошиблась ли я. Человек выпрямляется, глядя на то, что скрыто от меня за широкой спинкой, и пока что не видит меня. — Кейн!
Я уже бегу на всех парах и чуть не сбиваюсь с ног, повисая на нем, обнимаю так крепко, что от силы этих объятий хрустят мои пальцы.
— Ким, — я чувствую прерывистый выдох мне в волосы и кроткий поцелуй за ушком, и чуть не падаю в обморок от облегчения, когда мне в уши вливается знакомый бархатный голос.
— Боже, ты вернулся…
Трепетя от волнения, я тревожно оглядываю его на наличие ушибов и понимаю, что мое предчувствие меня подвело. Пока не слышу чей-то протяжный вздох позади. Я застываю статуей, напрягаясь всем телом до самых кончиков пальцев, медленно оборачиваюсь и охаю. На диване лежит молодая девушка то ли без сознания, то ли находясь в глубоком сне.
— Это…
— Дочь Блейка.
— Господи. Она…
— Жива, Ким. Она жива, — его ответ получается с таким явным облегчением, что я невольно затаиваю дыхание, поднимаю голову и вижу, что Кейн смотрит на меня неотрывно.
Я стою в шоке, глядя на абсолютно неподвижную фигуру и не могу прийти в себя. Мне казалось, что она должна быть гораздо младше. Но я вижу вполне сформировавшуюся взрослую девушку с каштановыми волосами, хотя и знаю, что ей точно меньше восемнадцати. Или нет? Я чувствую подступивший к горлу ком, когда замечаю синяки на ее лице и руках. А она красивая… И очень похожа на своего отца.
— Где Блейк?
— В отделении. Разносит в пух и прах обидчиков дочери и закрывает вопросы по поводу похищения. И избиения, — последнее слово Кейн выдыхает низким голосом и я невольно застываю, видя как он качает головой, невесело растянув уголки губ. — Ну и ночка…
Открываются двери и с кухни выходит Амалия с пластиковой миской под боком и повязками, которыми обычно ухаживают за больными.
— Дорогой, я тут приготовила компресс, чтобы сбить жар, у нее должно быть обезвоживание. Кимберли, тебе не стоит переживать, девочка просто крепко спит.
Я как никогда чувствую, как терпнет моя кожа от мурашек, руки Кейна легко ложатся на мою талию и я слышу позади мягкий шепот на ухо:
— Мама с Оливией перебрались на кухню и легли на кушетку. Ты не волнуйся, Ким, она присмотрит за Сарой, пока я… — Кейн ненадолго замолкает, явно подбирая слова. — В общем, пока меня не будет.
Я с удивлением отстраняюсь от него.
— В смысле, пока тебя не будет?
Он осторожно сглатывает, предусмотрительно выставляя руки:
— Ким, ты только не злись и главное не волнуйся…
— Ты опять собираешься куда-то уйти? Боже, — я прикладываю ладошку ко лбу, признаться, меня уже всю перетряхивает и я едва сдерживаюсь.
— Ким. Ким, успокойся. Ничего страшного не происходит. Я поеду в отделение, чтобы помочь Блейку, а потом он заберёт Сару домой.
Его лицо сейчас — само убеждение и я понимаю, что он говорит правду, поэтому слабо выдыхаю:
— Ладно. Только пожалуйста, будь на связи.
Кейн ласково целует меня в лоб.
— Буду.
Кейн отстраняется, ненадолго глядя в мои глаза, но тут он не удерживается, резко наклоняется и жарко целует меня обхватив ладонями щеки. Оторвавшись, он тревожно кусает губу, бросает мне последний взгляд и быстро уходит, пожалуй, слишком быстро.
Я все это понимаю и улыбаюсь, кусая губу. Бросив взгляд на Амалию, которая сидит на коленях возле Сары, осторожно протирая лоб, я вижу на ее губах слабую многозначительную улыбку, и краснею, как девчонка. А затем бросаюсь наутек в свою временную спальню.
67
— Доброе утро, Ким!
Все ещё жмурясь с полуоткрытыми глазами, я поворачиваю голову во все стороны, замечая, что на кухне Кейн совсем один.
Он весь светится, подозрительно широко улыбаясь мне, сидя на высоком стуле за узким столом. И наверное, я бы отреагировала значительно острее и даже глубоко удивилась, если бы под утро не почувствовала как в кровать залезает что-то теплое и большое.
Было шесть часов утра, когда я наконец выдохнула и впервые за всю ночь действительно спокойно закрыла глаза, а всё потому что Кейн вернулся, целый и невредимый, как и обещал, заключив меня в тесную клетку своих объятий, он ласково шепнул «спи», оставляя нежный поцелуй на моей макушке… Пожалуй, только тогда я смогла наконец без тревоги уснуть и, видимо, даже упустила тот момент, когда Блейк приехал за дочерью.
Впрочем, я все безбожно проспала.
— А где Амалия? Ее нет нигде в доме и Оливии тоже.
Кейн делает большой глоток кофе, отвечая мне поверх чашки:
— Мама устроила малышни экскурсию вокруг домика. Конкретно сейчас они кормят уток в пруду.
Он с улыбкой встречает мой растрёпанный вид, держа в руке кружку. Я медленно подхожу, беру ее у него из рук и отбрасываю назад свои спутавшиеся волосы. Делаю маленький глоток и чуть не стону от удовольствия, на какие-то доли секунды прикрыв глаза. Кейн все это сопровождает моей любимой кривой ухмылкой. Он внимательно за мной наблюдает.
— Ким, я сегодня заеду домой. Ты скажи мне, что тебе привезти. Оливия уже сложила целый список того, что ей понадобится на ближайшую неделю.
Я так и чувствую, как застывает на вдохе мое тело. Рука, вздрогнув, чуть не выронила кружку.
— Неделю?!
— Да, Ким, — голос его такой же ровный как и спокойный взгляд. — Пока мы не устраним причину, я должен обезопасить вас от лишних проблем.
Мой взгляд настороженно меняется, став острее чем бритва.
— Мне это не нравится.
— Знаю, — выдыхая, Кейн забирает у меня кружку, отодвигает ее подальше и берет мою руку, переплетая наши пальцы, но я пока никак не реагирую. — Но пока мы не закроем дело, я вынужден принять разумные меры. Ты зря переживаешь, Ким. Я же сказал: ничего страшного не происходит.
Я вопросительно выгибаю бровь:
— Тогда почему нам нельзя вернуться в город?
— Рано ещё. Подожди, пока все уляжется и тогда мы вернёмся и займёмся тем, что действительно важно, — Кейн ласково тянет мою руку к себе и я не сразу замечаю, как плавно оказываюсь на его коленях. Вернее, замечаю, но не слишком сопротивляюсь.
— Я так соскучился, — вдруг изменившимся тоном сожалеюще шепчет он, обнимая
