как-никак, человек потерял друзей, сам чудом жив остался.
А разговоры со временем стихли, о ребятах стали забывать, а потом и вовсе забыли.
ИЮНЬ 1962, САН-ФЕРНАНДО-ДЕЛЬ-ВАЛЬЕ-ДЕ-КАТАМАРКА, АРГЕНТИНА
Сорокалетний конторский служащий макаронной фабрики Гильермо Винсенте каждый вечер возвращался домой по проспекту Сан-Мартин, строго в одно и то же время, разве что иногда заходил в кафе, расположенное на пересечении с улицей Сальта, чтобы пропустить бокал красного вина или рюмку крепкого. Проспект этот — одно название, скорее узкая улица, но в Катамарке улица, на которой могли разъехаться два автомобиля, конечно же считалась проспектом.
Иногда Винсенте заходил к своей знакомой синьоре, жившей неподалеку, на той же улице только в конце. Они закрывали жалюзи, включали потолочный вентилятор и активно занимались любовью в презервативе. После этого Гильермо оставлял на столике в коридоре несколько банкнот, количество и достоинство которых колебалось вместе с уровнем инфляции в стране, то есть, очень часто.
В этот день Гильермо как обычно решил пропустить стаканчик, зашел в забегаловку, в очередной раз поразившись непрезентабельности этого места. Сел за столик, кивнул официанту, взял как всегда вино провинции Мендоса. Как всегда поразился тому, какая это вино кислятина. Осмотрелся вокруг. Тоска эти ваши вечера. Никогда раньше он не подозревал, что одиночество — это одна сплошная тоска, даже когда спишь с аппетитной синьорой Сабриной. Все одно и то же. Одно и то же.
— Простите, у вас не будет зажигалки? — Гильермо Винсенте поднял глаза. Перед ним стояла молодая красивая женщина, которая в этой дыре смотрелась совершенно чужеродно. И совершенно сногсшибательно.
Девушка улыбалась, держа в руках черную крепкую сигариллу, ждала ответа.
— Я не курю, — с сожалением произнес синьор Винсенте. — А вот угостить вас стаканчиком местного вина — могу.
— Не откажусь, — легко согласилась девушка.
Испанский ее был далек от совершенства. Положа руку на сердце, паршивый был у нее испанский. Впрочем, и сам Гильермо только-только научился более или менее сносно изъясняться на языке грандов. Он сделал знак официанту, тот возник тут же с бокалом красного, чиркнул спичкой — завоняло серой, синьор Винсенте нечаянно вдохнул сизоватый дымок, с трудом подавил кашель. Девушка хмыкнула, он улыбнулся в ответ.
— Вы не местная, — не вопрос, а утверждение.
— Это было нетрудно угадать, — рассмеялась незнакомка. — Вы услышали мой акцент?
— Да, но я никак не могу определить, откуда вы?
— Давайте попробуем угадать! — она закусила верхнюю губку, это было очаровательно.
Давненько Гильермо не испытывал такого интереса — наконец-то приключение! Хотя… Он привык быть осторожным, но за последний год страхи и подозрения немного улеглись, он успокоился, однако бдительность никогда и никому не мешала. Но здесь? В этой аргентинской глуши? Да нет, вряд ли. Пофлиртовать можно, посмотрим, куда и как это зайдет. В любом случае, хорошо бы ее затащить в постель, но сегодня этого как раз делать не стоит. Слишком подозрительно такое случайное знакомство, слишком.
— Пойдем от противного, — сказал он, поднимая стаканчик с вином в знак приглашения выпить. — Испанский у вас не родной, значит вы не из America Latina. Вы не француженка — их акцент я хорошо знаю. Вы не англичанка — у вас нет характерных интонаций, и не американка из США — у вас нет каши во рту.
Девушка рассмеялась и отпила из стаканчика, затянувшись крепкой черной сигариллой.
— Значит… вы из России? — Он специально не сказал «из Советского Союза», здесь страну по-прежнему называли Россией, независимо откуда приезжали редкие гости — из Украины, Казахстана или Армении.
Красавица смеялась уже в голос.
— Первая попытка не засчитана! Я не из России.
— Продолжим! — Гильермо присмотрелся к девушке повнимательней. Волосы вьются, нос с небольшой горбинкой, чуть припухлые губы, красноватые от вина и возбуждения. — Неужели вы еврейка? Израиль?
Боже, как она очаровательно смеется!
— Ну что вы?! Конечно нет! Но уже, можно сказать, теплее. Продолжайте! Мне нравится эта игра!
Ну что ж, и на том спасибо. Похоже, она действительно не из России и не из Израиля, значит можно немного расслабиться. Синьор Винсенте поднял руки.
— Сдаюсь! Я слишком мало знаю иностранцев, чтобы точно определять их родные места. Так откуда же вы?
— Ну что ж, проигрывать тоже надо уметь, — Девушка посерьезнела. — Жаль, что мы не… — она подбирала слова — не поспорили, но что-то хотели сделать? Как это по-испански?
— Не заключили пари?
— Именно! Я бы сейчас что-нибудь выиграла!
О, а вот это уже горячо! Интересно, что за желание она загадает? Вот тут-то все тайное и станет явным.
— Это не беда, — Галантно поклонился Гильермо. — Я готов компенсировать вам свой проигрыш! Ваше желание? Только для начала откройте же мне эту тайну!
— Это же было очень просто и очевидно — я из Ливана.
Похоже на правду, действительно, как ему не пришло в голову, что девушка может быть арабкой?! Неужели у него паранойя, что он во всем видит подвох и засаду? Как так жить надоело-то… А ливанцев здесь много, очень много.
— Гильермо Винсенте, к вашим услугам! — Он встал со стула, галантно поцеловал протянутую руку и надел на лицо выражение немого вопроса.
— Лейла Абу-Зайед!
«Произнесла похоже, очень похоже — гортанные звуки, быстрое произношение, из которого трудно что-либо понять… Может и правда, арабка?»
— А что же очаровательная дочь ближневосточной Швейцарии делает в нашей глуши?
Судя по всему, она не поняла витиеватость фразы, но поняла суть вопроса.
— Я приехала с братом, — «О, вот оно! Начинается!» — Он учился в Германии, инженер-железнодорожник, теперь пытается найти применение своим знаниям.
— Почему же именно здесь?
— Ну здесь, как он мне объяснил, железнодорожное движение не очень развито, так что есть возможность сделать быструю карьеру. Но сейчас он в отъезде, собрался объехать всю провинцию Ка-та-марка — это она произнесла с трудом — понять, есть ли тут шанс. А меня оставил скучать тут.
Это обнадеживало — значит, мужчины с крепкими мускулами около нее не предвидится. Наверное, он и правда сходит с ума от подозрительности.
— Где вы остановились?
— Американ Катамарка, — с трудом выговорила девушка и умоляюще посмотрела на Гильермо. — Я правильно сказала?
— Совершенно верно! Но это отель в самом центре, он достаточно дорог!
— Зато он близко от центра, от прекрасного собора и от улицы… ну где все магазинчики, такие милые! Никак не запомню, как она называется…
— Ривадавия, — снисходительно улыбнулся синьор Винсенте.
Может, и правда дочка богатенького папы, от скуки потащившаяся на другой край света? Черт их разберет.
— А чем вы занимаетесь, синьор Винсенте?
— О, у меня очень скучная жизнь! Я механик на макаронной фабрике. Шесть
