созывали перед самым началом Войны Трех Королей. Последний раз – по окончании оной. И вот сейчас… Созывают его лишь в тех случаях, когда после смерти короля претендентов на престол оказывается больше одного. Тогда со всей страны съезжаются знатные лорды и голосуют за одного из них. На сей раз претендентов было трое – принцесса Августа, старшая дочь короля Болекрута Пятого, его сын от второго брака, мальчишка неполных шестнадцати лет, принц Болеслав и… и Яго Беркана, внебрачный сын королевского бастарда Робера Берканы. То, что по материнской линии принцесса Августа тоже была из этого рода, только все запутывало. Ибо слишком многие знали о проклятье, висевшем над этим родом. Лидия, сводная сестра Робера, пыталась снять проклятье, но…насколько я знаю, ничего у нее не получилось.
- Снема еще не было. Лорды только начинают съезжаться. Он откроется не раньше, чем через два месяца. До этого срока и какое-то время после рядом с принцем должен находиться его личный наставник. Некромант.
- Зачем?
- Чтобы защитить его от черной магии этих Беркана, разумеется! Эта зараза проникает повсюду. Насколько я знаю, на факультете ведьмаков обучается еще один представитель этой семейки?
Вопрос был адресован Рихарду Вагнеру. Тот кивнул, глядя мне в глаза. В отличие от Рудика Панды он знал, что Родольфа Беркану рекомендовал лично я.
- Обучается, - не дрогнув, кивнул ректор. – И пока мы не можем ничего сказать об успеваемости и способностях этого молодого человека. Стоит подождать хотя бы первой сессии…
- То есть, вы признаете, что собираетесь дать высшее магическое образование одному из герцогов рода Беркана, - это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.
Мы с Вагнером переглянулись.
- Да.
- Вот видите! Что и требовалось доказать! – Рудик развел руками и широко заулыбался. – Один из них овладевает магией и все вместе они скидывают правящую династию. Чем не повод для опасений за судьбу наследника престола?
Я пожал плечами. В моей голове как-то не укладывалось, как {мой сын –} а Родольф Беркана был моим внебрачным ребенком – мог угрожать принцу Богумиру. Тот уже не маленький ребенок, в этом году отмечалось его шестнадцатилетие. Некоторые короли в этом возрасте не только уже вовсю правили, но и даже женились.
- И вы, - нарушил недолгое молчание магистр Вагнер, - хотите, чтобы коллега Груви стал наставником принца?
- Да, - Рудик был все еще горд собой.
- Исключено.
- Что?
Признаться, даже я был удивлен, а глава гильдии некромантов так и вовсе вытаращил глаза и разинул рот, чем-то став похожим на голодающую лягушку.
- Исключено, - чуть громче повторил ректор. – Во-первых, сейчас начинается учебный год – горячая пора составления планов, заполнения документаций и серьезная работа со студентами. Большинство второ- и даже третьекурсников пришли с каникул буквально пустыми, как чистый лист. И мы вынуждены иногда не только давать новый материал, но и спешно повторять прошлогодний. Порой во время одной лекции рассматривается сразу две темы, что не способствует облегчению учебного процесса. А есть еще и первый курс, которым только предстоит втянуться в учебный процесс, и за которым нужен глаз да глаз. И есть выпускники этого года, которым тоже следует оказать повышенное внимание. Вот в середине года, ближе к Самайну*, когда вся эта суматоха немного уляжется, я смогу выкроить в учебном процессе пару-тройку лишних часов и за дополнительную плату предоставлю принцу возможность получить кое-какие знания по магии… после, разумеется, тестирования на предмет предрасположенности к оной. Но никак не раньше!
(*Самайн – здесь, праздник наступления зимы. Отмечается в конце груденя-месяца, последнего осеннего месяца. Прим. Авт.)
- Никак не раньше? – переспросил Рудик.
- Никак.
- И это ваше последнее слово?
- Да.
- Но… но ведь покушение на принца может произойти раньше! И снем… он соберется уже в следующем месяце! До Самайна! К этому времени принц уже должен быть магически защищен…
- От кого? Пока его жизни ничто не угрожает.
Ох, как же все… Как же это… Мне стало нехорошо и не только потому, что в воздухе кабинета ощутимо запахло грозой. Рихард Вагнер не просто сейчас ступал по тонкому льду. Он, по сути дела, чуть ли не расписывался в противостоянии королевской власти! Конечно, его в чем-то можно понять – его зять сам герцог Ноншмантань, по материнской линии он в родстве с королями – если вы помните, одна из принцесс королевской крови была его бабкой. Сам герцог, несмотря на возраст, все еще играл роль в политике страны, но мог и отойти от дел, торжественно передав зятю титул. Но столь явное противостояние королевской власти не могло привести ни к чему хорошему. Да и противостояние ректора Института и главы гильдии тоже не могло пройти без последствий. Как минимум, пострадает все наше учебное заведение. Как максимум, полетят головы. Рудик Панда не потерпит конкурентов. Это не великий Бруно Черный.
- А мне кажется, что кое-что можно сделать уже сейчас, - сказал я, чтобы разрядить обстановку.
- Вот как? – воскликнули противники чуть ли не хором. – Что вы предлагаете?
- Я… мог бы приватно пообщаться с… кое-кем из рода Беркана, - улыбнулся я. – Как-никак, это семейство давно состояло на особом контроле Инквизиции. Одно из отделений нашего ордена как раз и располагается в Добрине по этой самой причине – следить за семьей. Я мог бы проверить… приказать собрать кое-какие сведения… проанализировать поведение и контакты герцогов Беркана за последние, скажем, пять лет. И уже на основе этого делать выводы…
Лицо магистра Вагнера ничего не выражало, а вот Рудик буквально расцвел.
- Отлично, - воскликнул он, потирая руки, - я всегда знал, Згаш, что на тебя можно положиться…
- {Отец Груви,} с вашего позволения, - перебил я. – И действовать я буду исключительно как инквизитор. То есть, лицо, не подотчетное гильдии некромантов.
- Серьезно? А гильдейский знак? Верни его, в таком случае, - он протянул ладонь.
Я невольно отпрянул. Очнись, Груви! Ты что? Твой знак – твой личный знак! – вернулся к тебе, и, судя по всему, он тебя снова принял. Ты – опять некромант. А Рудик Панда, при всех его недостатках – глава твоей гильдии. Даже Великий Инквизитор не сможет ничего сделать, раз тебя признал знак.
- Потом, - решил соврать. – Позже.
- Когда?
