Книга Его тайная одержимость - Алиса Лиман

Смотрю на время, выключая комп, и понимаю, что я припозднился со своей онлайн конференцией. Черт. Соня просила не засиживаться сегодня, вроде что-то мне рассказать хотела.

Взбегаю по лестнице в надежде, что она еще не спит. Но понимаю, что поговорить нам уже особо не удастся, потому что на весь второй этаж стоит вой, равный пожарной тревоге.

— Эй, ну и кто тут так кричит? — вкрадчиво говорю я, входя в комнату и пробираясь в свете ночника к кроватке. Вижу, что Соня спит без задних ног, и даже бровью не дернет от шума. — Ну чего ты, чего ты?

Поднимаю своего сына на руки, и пытаюсь успокоить собственными силами. Однако малыш не только не поддается моему укачиванию, а принимается голосить еще громче, что означает, что я ему сейчас не помощник:

— Все, понял я тебя. Не шуми только. Мамочку разбудишь же.

Подхожу к нашей с Соней кровати и опускаюсь на колени. Укладываю недовольный комок Соне под бок, и осторожно, чтобы не разбудить свою жену, оттягиваю ворот ее халата, того самого, что мы купили ей несколько месяцев назад «для роддома». Конечно в роддом я ей привез другой, а этим она меня балует время от времени.

Так вот видимо, о чем она хотела «поговорить». Вот черт! Если бы не новый ресторан, который я решил в северной столице открывать, то конференция точно бы не затянулась настолько, что я пропустил столь важный «разговор».

Оглядываю налитое полушарие, и проглатываю вязкую слюну, чувствуя, что сам будто бы резко проголодался. Спокойно, Рома. Теперь, когда она уже вся моя нужно иногда все же проявлять терпение. Особенно когда дело касается сытости моего же сына. К тому же я сам виноват, что опоздал…

Собираю всю свою волю в кулак и шумно выдыхаю. Подаюсь вперед и бережно убираю с любимого лица светлые пряди.

— Устала, моя девочка, — шепчу еле слышно. — Ну ничего. Завтра вызовем няню и сходим куда-нибудь. Кажется, тебе пора немного развеяться. Да и мне бы не помешало от работы отвлечься.

— Не хочу завтра, — бормочет в ответ Соня, и я по первой даже думаю, что это она сквозь сон, однако на меня совершенно осмысленно уставляется пара прекрасных серых глаз.

— Как скажешь, мой ангел, — улыбаюсь я. — Тогда я вызову няню сейчас же, и велю своим бездельникам не расходиться после закрытия ресторана…

— Нет-нет, — качает она головой. — Не надо нам никакой няни и никаких бездельников.

Смотрю на нее недоуменно:

— И что же ты предлагаешь? Едем отдыхать с малым?

Сынок будто понимает, что говорят о нем, с удовлетворенным ворчанием отваливается от груди, и сыто потягивается. Усмехаюсь, наблюдая, как он плямкает губками во сне. Наклоняюсь и целую макушку, затянутую в чепчик, а затем и кормилицу заодно.

— Эй, не спеши, — едва не стонет Соня.

Она вскакивает с кровати и, проворно переложив Демида Романыча в его кроватку, выскальзывает из комнаты.

— Ну и каков наш план? — нагоняю ее уже в коридоре, неотрывно наблюдая, как призывно покачивается ткань ее короткого невесомого халатика. — Может все же няню и в ресторан?

— Пока ты работал, я уже успела приготовить нам ресторан, — улыбается она, входя в кухню.

Глазам не верю. На столе мои любимые пирожки Сониного приготовления, а на плите огромная кастрюля, и я даже не сомневаюсь, что там борщ. Все как я люблю. Она не устает меня удивлять.

Кажется, все еще чувствует себя неловко в качестве хозяйки моего большого дома, будто должной себя ощущает, то и дело старается что-то делать по дому, хотя я и нанял приходящую домработницу. Но разве ж эту упрямицу остановишь. Надеюсь однажды она свыкнется со своим статусом и перестанет хвататься за всю работу в доме, лишь бы отплатить мне. Ведь сколько счастья она мне уже подарила. Да там одного Дёмы было бы достаточно, чтобы я заимел пожизненный долг перед ней.

— И когда ты только все это успеваешь? — обнимаю ее со спины, до сих пор не в силах поверить, насколько мне повезло заполучить ее. — Я ведь просил заниматься только малышом. Почему опять не слушаешься? Вот ты и валишься с ног.

— Да ничего я не валюсь, скажешь тоже. Просто пока ты в кабинете заседал, папа приходил, с Дёмой играл, вот я и решила, раз руки освободились приготовить для тебя ужин, — она поворачивается в моих руках. — Если бы знала, что ты так долго будешь, принесла бы прямо на твою эту конференцию, чтобы голодный не сидел.

Прижимаю ее крепче, и касаюсь губами светлой макушки:

— Как папа?

— Отлично, — она оживляется, выбираясь из моих объятий, и идет к плите. — Знаешь, если бы я знала, что ты способен подарить ему вторую жизнь…

Она задумчиво качает головой, доставая тарелку из верхнего шкафчика, который теперь ей «по размеру». Привычным движением вытаскивает из ящика половник и принимается накладывать мне борщ. Довольно быстро обжилась она на моей кухне. Смотрю и глаз радуется. Однако эта ее грустная интонация покоя не дает. Не в силах удержаться, подхожу ближе, когда Соня уже ставит тарелку в микроволновку. Кладу руки на хрупкие плечи:

— И что было бы, узнай ты раньше, что здоровье твоего отца можно поправить парой операций? Неужто сдалась бы мне раньше? Что-то я сомневаюсь, — усмехаюсь я, зная, насколько высокоморальны принципы мое жены.

Она бы не смогла поддаться меркантильному расчёту, даже если на кону стояло бы здоровье ее отца. Это не про нее. Скорее про ее родственницу, с которой я едва не имел глупость связать свою жизнь.