я потребую компенсацию за каждый час, что проводила, потягивая имбирный чай и думая, что меня не тошнит.
Я улыбаюсь.
— О, он будет красивым. Самым прекрасным, милым, очаровательным ребенком. Уверена.
Кэт улыбается нежный, милой улыбкой, которая стала такой привычной с момента, когда она вышла замуж за мужчину своей мечты.
— Знаю. Не могу дождаться.
Фифи лает, словно соглашаясь, и мы обе смеемся.
— Знаю, Фифс, — говорит Кэт, целуя свою пушистую малышку в макушку. — Мы обе так рады, что появится малыш. Не так ли, милая?
Мы подходим к мужчинам, стоящим рядом с одалиской, и я знакомлюсь с Нэйтом, который производит на меня хорошее впечатление, хоть и выглядит немного высокомерно — идеальная замена Башу. Следующие полчаса я провожу, беседуя о татуировках, собаках и детях с тремя прекрасными воспитанными людьми. Но все это время немного грущу.
Мне грустно, что Джейка здесь нет, что он не познакомится с моими друзьями, не полюбит собак, не целует меня так часто, как это делают Эйдан и Кэт. Мне грустно, что я не знаю, как он относится к татуировкам или что было бы, если завтра ему пришлось бы сделать одну. Я чувствую, что хорошо знаю его, но мне все еще надо учиться, и я готова начать.
Готова настолько, что едва не пишу сообщение Джейку по дороге домой, и говорю, что скучаю по нему и не могу дождаться, когда увижусь с ним, что хочу поговорить о татуировках. Но затем я прохожу мимо мужчины, продающего каштаны, который долго обжаривает их на открытом огне. В лицо мне ударяет едкий, подгоревший запах, и спустя мгновение урчание в моем животе превращается в стон.
В этот раз меня рвет в мусорный бак, наполненный бумагой, покрытой сальсой, из-под тако, продающихся в конце улицы. Я провожу рукой по губам и добавляю тако в список того, что не захочу есть в ближайшее время.
Беру воду у одного из продавцов на улице рядом с парком и направляюсь домой, чувствуя себя одиноко без собак, и еще больше злясь на свой желудок.
— Лучше тебе поправится до возвращения Джейка, — бормочу я противному органу. — Если не поправишься, придется пойти к врачу, и тогда придется сократить сексуальные игры, которыми мы сможем заниматься до его возвращения к тренировкам в понедельник.
Желудок внезапно приутих, словно понял ситуацию и посчитал риск остаться без оргазмов.
Я спешу домой с улыбкой, задаваясь вопросом не слишком ли рано, чтобы отправить Джейку фото своих трусиков.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Из переписки Шэйн Уиллоуби и Аделины Эдди Клейн
Шэйн: Куда ты смылась, безумная белка?
В один момент ты стоишь рядом со мной, а в следующий миг растворяешься в воздухе.
Эдди: Прости! Я вспомнила одну… вещь.
Шэйн: Вещь. И что же это?
Эдди: Одна важная вещь.
Очень важная.
Которую я должна была сделать прямо в тот момент.
Шэйн: Тебе говорили, что ты невероятно ужасная лгунья?
Эдди: Эм… Да.
В любом случае, это плохо. Ужасно.
Прости.
Шэйн: Все хорошо. Если не хочешь, можешь не рассказывать.
Я просто хочу убедиться, что с тобой все хорошо.
У тебя все хорошо?
Эдди: Да. Нет.
Не знаю! А-а-а!
Шэйн: Ты уже дважды «ахаешь» в сообщениях. Что-то серьезное.
Не хочешь поговорить?
Эдди: Это из-за Нэйта. Тот парень, с которым говорил Эйдан.
Шэйн: Ага, он новенький в КПП, занимает место Баша.
Эдди: Я не знала этого.
Но я… Знаю его.
Или ЗНАЛА его, много лет назад.
Мы учились вместе в школе.
Шэйн: Хорошо…
Так он был хорошим парнем в старшей школе? Если нет, уверена, Башу захочется об этом узнать. Ему нравится работать с хорошими людьми.
Эдди: Да, он был хорошим.
Ну, не то, чтобы хорошим. Но и не плохим…
Шэйн: Хм-м. Не тот ответ, который я хотела бы услышать.
Стоит ли сказать Башу, чтобы уволил его?
Эдди: Нет, не делай этого!
Уверена, Нэйт прекрасный интервент.
Он прекрасно умеет притворяться в том, чего на самом деле не чувствует.
Шэйн: Ох, звучит ужасно, малышка.
Что он сделал? Расскажи. Обещаю, я не расскажу Башу, если ты не захочешь.
Эдди: Ничего особенного.
Я имею в виду, ничего необычного. Все жизненно.
Я думала, что все прошло, но затем увидела его лицо, и просто… Замерла. Все те ужасы нахлынули снова. Ботаничка из старшей школы, у которой никогда не будет парня.
Поэтому я сбежала. Как огромная неудачница, которая ВСЕ ЕЩЕ остается ботаником, умрет под давлением прихотей Элоизы, без парня, без семьи и с постоянной нехваткой времени на педикюр или посещение окулиста.
Шэйн: Ох, бедная тыковка. Тебе нужно немного любви!
Почему бы тебе не зайти в гости, поболтать? Я могу сделать тебе чай и печенье, посидеть на краю дивана, пока ты выговариваешься.
Эдди: Зачем так далеко?
Я так плохо пахну?
Вдобавок к тому, что я самый неудачный человек? *всхлип*
Шэйн: Нет, ты не плохо пахнешь! И ты не НЕУДАЧНИЦА. Прекрати!
Я просто снова сблевала, пока шла домой из парка, вот и все.
Возможно, у меня вирус. Пищевое отравление продолжается слишком долго, и если я заразна, то не хочу, чтобы ты заразилась.
Эдди: Ого. Это же длится с прошлой недели, верно?
Шэйн: Ага, но так странно. Обычно я бегу в ванную прямо перед ланчем. Затем, как только поем, чувствую себя лучше на протяжении всего дня. Так странно.
Эдди: Хм…Ох…
Шэйн: Что? Что за «Хм и ох»?
Эдди: Э-э… Ох…
Шэйн: Что?! Полагаешь, у меня рак желудка или что-то подобное?
Хах, прям счастье для меня: познакомиться с потрясающим парнем, снова поверить в любовь и получить рак желудка!
Этого не может быть, Эдди!
Я не хочу получить рак желудка!
Эдди: Успокойся. Не думаю, что у тебя рак.
Я рассказывала тебе, что у меня четыре младших брата, верно?
Шэйн: Да…
Эдди: Ну, когда мама вынашивала самого младшего, то всегда чувствовала тошноту прямо перед обедом. Называла ее дневной тошнотой, вместо утренней. А на протяжении всего оставшегося дня ее не было.
Шэйн: Нет. Не может быть. Невозможно.
Эдди: Ну, ты же делала вещи, которые могут привести к беременности, верно?
Шэйн: Да, но у меня спираль.
Я лишь притворилась беременной, чтобы бывшая Джейка его оставила.
На самом деле я не беременна, лол.
Эдди: Хорошо. Если ты так считаешь…
Шэйн: Да, так и есть! Это же безумие! ЛОЛ! Мы знакомы всего пару недель! Я понятия не имею, хочет ли он детей!
