передо мной тело, от него остались лишь обтянутые кожей кости. Наверное это наноботы так восполняют недостающую энергию, или это одна из функций моего организма? Сила переполняла меня, такое ощущение что имей я настоящие крылья. поднялась бы в воздух как птица. В кого я превращаюсь, страшного бессердечного монстра? От убийства я кончаю, чем страшнее и мучительнее смерть, тем сильнее мой оргазм.
Третий пациент тоже оказался с секретом, не агент, но собирался подать рапорт. Как говорится — бывших безопасников не бывает, они все сидят в запасе. Этого мучить не стала, «выпила» сразу, поэтому наверное и не кончила.
Четвертой оказалась пожилая женщина, в досье указано — аналитик. Принимала активное участие в разработке операций для МГБ, затем ГРУ. Семьи и детей нет, кто в своём уме будет жить с умной женщиной? Единственный вариант — подкаблучник, но она их презирала, поэтому замуж так и не вышла. Обманывать и хитрить не пыталась, сразу согласилась служить мне верой и правдой. Не знаю как у неё работает голова, но аналитик она действительно классный, сразу расшифровала меня. Модулятор голоса не помог, буквально через пару минут она обращалась ко мне в женском роде. Скрываться дальше смысла не было, я сняла своё устройство и убрала в карман, затем сдернула с её головы мешок.
— Неожиданно….
Глава 15
На меня смотрела пожилая ухоженная женщина, косметика не могла скрыть её весьма почтенный возраст. Годы берут свое, дорогой макияж и парик не спасают, лишь подчеркивают наступившую старость.
— И что для вас неожиданно? Думали увидеть старика кудесника или престарелую ведьму? — усмехнулась я.
— Да нет, такое трудно представить, это только в сказках сапожник без сапог. Мне думалось о какой-нибудь секретной программе ЦКБ, слухи про это ходят давно, — начала оправдываться пациентка.
— Слухи слухами, но теперь вы знаете кто я, а это согласитесь уже совсем другой поворот дела. Скажите только зачем вам это было нужно, могли бы и промолчать?
Та на минуту задумалась, затем выдала — А что оставалось делать? Промолчать? Тогда бы вы усомнились в моем профессионализме, что за этим последует объяснять не надо. У меня появился шанс, один на миллион, я его упускать не намере…., — заметив лежащие на полу мумии на секунду сбилась, но быстро взяла себя в руки, — Кто это?
— Предатели! Можете мне поверить — для них это только начало. Сейчас давайте займемся вами, лежите и не шевелитесь, будет немного больно, — прижала к ней пальцы.
Ногти проникли сквозь кожу, крови практически не было, так несколько капель. На этот раз всё прошло быстро, без всяких негативных для меня последствий. Двое убитых хорошо «подкормили» меня, целебная сила била через край. Из-за этого я перестаралась, омолодила пациентку до тридцатилетнего возраста.
— Всё, можете вставать и одеваться, советую только поменять шмотки, этот старушечий прикид вам теперь не подойдет. Впрочем если хотите, то у меня в доме есть запасная спортивная одежда, по фигуре думаю будет в самый раз, — предложила ей.
Та медленно встала и недоверчиво себя осмотрела, ненужный парик с вставной челюстью валялся на бетонном полу.
— Это ваши болезни и старость, — показала на чёрную лужу.
Женщина с ужасом на неё посмотрела, через пару секунд раздался всхлип. Слезы бежали не переставая, она про себя что-то невнятно шептала, затем опустилась на колени и начала целовать мои руки. Думаете я засмущалась? Вот и не угадали! Чувствовала себя королевой, нет — императрицей этого мира! Такая раболепность, такое демонстративное подчеркивание моего высшего статуса заставляло сердце биться быстрее, от удовольствия прикрыла глаза.
— Хватит, идем из этого морга, — наконец пришла в себя, подняла за плечи успокоившуюся Елизавету Григорьеву.
Смешно, отчество у неё было тоже Григорьевна. Родись она парнем, то родители бы точно не устояли, назвали сына Григорием. Об этом неудачно пошутила.
— Ваша правда, моего брата так и звали, он погиб в сорок первом. Наших родителей убили при ограблении в восемнадцатом, мы поклялась найти и отомстить. Начинали с ВЧК, затем служба в ОГПУ и НКВД. В апреле сорок второго меня перевели в ГРУ, отдел специальных заданий. Там до прихода Хруща занималась аналитикой и организацией секретных операций. В январе шестьдесят четвертого вышла в отставку, не было больше сил смотреть на самодурство этого кукурузного идиота, — рассказывала она по пути к дому.
Сторож занимал только одну комнату, так что Лиза смогла свободно принять душ и переодеться в более подходящую для её возраста одежду. Я в это время разговарила с Гущиным, стукач оставил закладку в автоматической камере хранения, её необходимо изъять до завтрашнего дня. Неизвестно есть ли там наблюдение (крот про это ничего не знал), впрочем это проблемы Степана, пусть сам с ними разбирается.
После разговора с Гущиным зашла в комнату Митрича, там устроила блиц допрос. Церемонится с бывшим уркаганом не стала, придавила рукой к стене и быстро задала вопросы.
Старик оказался с понятием, компетентные органы не переносил на дух, поэтому стучать никому не собирался. Клялся служить верой и правдой, жить на копейки в крохотной комнатушке с тараканами ему не хотелось. Соседи по его словам были ещё те ироды: днем пили горькую, а по ночам слушали продажных диссидентов. Всё Советское презирали, на пустую бутылку из под бурбона чуть ли не молились, что нашли хорошего в кукурузном самогоне непонятно.
Молча выслушала эту ахинею (бурбон к слову мне нравился, на любителя конечно, но нравился), затем медленно произнесла, — Через пару недель здесь будут жить другие, они сами за всем присмотрят.
После моих слов дед сразу сник, даже мне кажется постарел. Тяжело вздохнул, руки мелко затряслись.
— Ты Митрич поедешь в Крым, у меня там скоро появится дача, так что работой будешь обеспечен. Верные люди мне нужны, так что смотри не подведи, иначе сам знаешь, — крепко сжала его за плечи.
Старик радостно закивал головой, на лице проступило облегчение. Пока он переводил дух, я чуть-чуть влила в него живительной силы. Проколы от ногтей почувствовать не должен, я в то время сильно схватила его за плечи. Спросите зачем я это сделала, отвечу прямо — нужен доверенный и крепкий человек для охраны моего имущества! Показал он себя сегодня лучшим образом — слышал предсмертные крики, но вызывать милицию даже не думал. К тому же Степан за него ручается головой, а это согласитесь немало.
— Лиза, Лиза, Лизавета, я люблю тебя за это…. Я за это, и за то, что целуешь горячо! — пропела входящей Григорьевой.
Выглядела она суперски: спортивные шорты и футболка с надписью «Adidas», на ногах белоснежные кроссовки. Всё гармонично подходило к её худощавой фигуре, как будто она собралась на очередную тренировку ЦСКА.
— Не
