– Я говорю совершенно серьезно, – продолжала она. – До последних недель моя жизнь была спокойной и благополучной. Мое спокойствие ничто не нарушало. Уэр был доволен, и вы тоже. Колин по-своему успешно продвигался в своей жизни. Теперь наши жизни разрушены. Ты и не представляешь, как мучительно сознавать, что мое сходство с лордом Уэлтоном не так уж мало.
– Амелия, это абсолютная чушь, – сурово сказала Мария.
– Разве? Разве я не сделала именно то, что сделал бы он? Я думала только о своем удовольствии. – Она покачала головой. – Лучше бы я жила ради чувства долга, а не ради собственных удовольствий. По крайней мере, я сохранила бы свою честь.
Черные глаза Марии смотрели на нее с тревогой.
– Ты переутомилась. Дорога была длинной, а в гостинице в Суиндоне не было никаких удобств, но мы уже почти в Бристоле, и там ты сможешь отдохнуть день или два.
– До или после дуэли? – запальчиво спросила Амелия.
– Малышка…
Снаружи донесся отдаленный крик, и карета сделала поворот. Амелия выглянула в окошко и увидела длинную подстриженную аллею, ведущую к круглой площадке перед домом, в центре которой стоял довольно большой фонтан. Сам дом с его величественным парадным входом, стройными колоннами, окруженный бесчисленными клумбами ярких цветов, был великолепен.
Кареты остановились перед ступенями, дверь дома распахнулась, и из нее вывалилась целая толпа слуг и черно-белых ливреях. Первым из кареты вышел Сент-Джон и помог Марии и Амелии спуститься на покрытую гравием дорогу.
– Добро пожаловать, – подходя к ним, сказал Уэр.
Поднося к губам затянутую в перчатку руку Амелии, он чуть заметно улыбнулся. Он был потрясающе хорош в одежде голубого цвета, почти такого же, как и его глаза. Она ответила вымученной улыбкой, подтверждая, что оценила его очарование.
– У вас приятный дом, милорд, – сказала Мария.
– Благодарю. Я надеюсь, он окажется еще приятнее, когда вы войдете в него.
Они одновременно повернули головы и посмотрели на карету Колина. Амелия напряглась, готовясь увидеть его, ожидая встретить его взгляд, тот самый, каким он смотрел на нее вчера, – с мольбой в черных глазах. К сожалению, никакая подготовка не смогла смягчить того впечатления, которое он произвел на нее, спрыгнув на землю и направившись к ним походкой, полной изящества и чувственности. Будь он проклят. Он всегда двигался с этой звериной грацией, от которой по телу пробегала дрожь. Теперь, когда Амелия знала, как эта скрытая чувственность проявляется в постели, впечатление было намного сильнее.
Амелия посмотрела в сторону, пытаясь преодолеть непреодолимое влечение, овладевшее ею.
– Милорд, – ровно сказал Колин, но в голосе звучала явная неприязнь. – Если кто-нибудь будет любезен показать дорогу к ближайшей гостинице, я сейчас же уеду. Мистер Куинн вернется позднее, чтобы обо всем договориться.
– Я бы хотел, чтобы вы остались здесь, – ко всеобщему удивлению сказал Уэр.
Амелия смотрела на него, приоткрыв рот.
– Это невозможно, – возразил Колин.
– Почему? – Уэр удивленно поднял брови. Колин сжал зубы.
– У меня есть причины.
– Какие же? – спросил Сент-Джон тоном, насторожившим Амелию. Очевидно, он видел что-то в этом разговоре, чего не видела она. – Позвольте мне помочь вам.
– В этом нет никакой необходимости, – сдержанно ответил Колин. – Оберегайте мисс Бенбридж. Это вся помощь, которая мне нужна.
– Если вам угрожает опасность, – сказала Мария, – я бы предпочла, чтобы вы были рядом. Может быть, нам тоже следует остановиться в гостинице?
– Пожалуйста, – сказал Уэр, как обычно, растягивая слова. Он прекрасно владел собой. – Здесь всем будет безопаснее, чем в гостинице на большой дороге.
– Сент-Джон, – спросил Колин, – не уделите ли мне минуту?
Сент-Джон кивнул и, извинившись, подошел к нему. Они немного отошли в сторону и заговорили слишком тихо, чтобы никто не мог их подслушать.
– Что происходит? – спросила Марию Амелия.
– Хотела бы я знать, – ответила Мария.
– Позвольте миссис Барни проводить вас в ваши комнаты, – сказал Уэр, указывая на экономку, с кроткой улыбкой ожидавшую их у лестницы.
– Я хочу знать, что происходит, – сказала Амелия.
– Я понимаю, – тихо сказал Уэр и, положив руку на ее талию, повел Амелию к дому. – Я обещаю рассказать вам все, как только узнаю.
– Правда? – Из-под полей шляпы она посмотрела ему в лицо.
– Конечно. Я когда-нибудь вам лгал?
Она поняла, что он хотел сказать: «Я не Митчелл, я всегда был с вами честен». В знак признательности Амелия ответила ему слабой благодарной улыбкой. Подошла Мария, и сестры последовали за миссис Барни в дом.
Колин, следивший за тем, как лорд Уэр уводил Амелию в дом, боролся с желанием вырвать ее у него. Невыносимо было видеть ее с другим мужчиной. Колин пылал, его словно жгло кислотой, опаляло огнем и резало ножом, оставляя разверзшиеся раны.
– Я думаю, вам следует остаться, – сказал Сент-Джон, отвлекая внимание Колина от Амелии.
– Вы не понимаете, – отвечал ему Колин. – За нами следят с тех пор, как мы выехали из Ридинга. Если я буду держаться на расстоянии от мисс Бенбридж, то отвлеку от нее опасность.
Сент-Джон помрачнел.
– Если только она не задумает снова последовать за вами, – возразил он. – И тогда она будет гораздо беззащитнее, чем здесь.
– Черт побери, я не подумал об этом. – Подняв руку, Колин потер на шее напрягшиеся мышцы. – Не думаю, что в ее нынешнем настроении она так поступит.
– Но вы не можете быть в этом уверены, как и я. Поэтому я считаю, что лучше ошибаться, преувеличивая опасность.
– А вы не можете как-нибудь удержать ее? – спросил Колин. – Нельзя допустить, чтобы где-то рядом с ней оказался Картленд. Если он подозревает, как много она значит для меня, он может воспользоваться этим.
– А вы смогли удержать ее? Так не ждите чудес от меня. – Сент-Джон улыбнулся. – Мою жену в Англии считают самой опасной женщиной, и она всему, что умеет, научила сестру. Амелия может скрестить шпагу с наилучшим фехтовальщиком и даже может метнуть нож лучше меня. Если она решит поехать за вами, то сумеет это сделать.
Колин задумался, затем обреченно вздохнул:
– Странно, но меня это не удивляет, хотя должно бы удивлять.
– Хотел бы я встретиться с их матерью. Должно быть, она была необыкновенной женщиной.
– У меня нет времени на знакомства, – проворчал Колин. – Я должен выбирать между ролью охотника и ролью жертвы, последняя мне не подходит.
– Понимаю, – кивнул Сент-Джон.
