Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Он повернулся, глянул почти неприязненно. А может, ему показалось, что неприязненно. По крайней мере, по выражению Людмилиного лица было видно, что никакой неприязни она не увидела.
Любопытным было лицо. Жаждущим информации. Глаза навыкате смотрели нагло, будто хотели добыть эту информацию силой. А вот и первый вопрос прозвучал – тоже довольно наглый:
– Ты с кем загулял-то, а, Вань, честно признайся? Я уж всю голову себе сломала, никак вычислить не могу, хоть убей! Поселок-то наш не больно велик, такие новости быстро дорогу находят. Если бы загулял, я бы уж давно в курсе была…
– Да, я понимаю твои страдания, что ж… – насмешливо проговорил он, разводя руки в стороны. – Но ничем помочь не могу, извини. Нет у меня для тебя ничего интересного, Люда. Нет…
– Вот в этом ты весь и есть, Ваня, в этом и есть… – грустно ответила Людмила, вздохнув. – Так и живешь, будто сам по себе, до других людей тебе и дела нет. Отгородился от людей, как чужой. Даже по душам побеседовать не умеешь. Но ведь сам же Лене сказал, что другую женщину полюбил, правда? Значит, она все-таки есть, эта другая женщина? Кто она, Вань, скажи?
– Я еще раз тебе говорю, Люда, ничем помочь не могу. Извини.
– Да мне-то чего помогать, я ведь не для себя стараюсь! Мне просто Леночку жалко, она ж извелась уже вся! Зачем ты ей так сказал, если у тебя нет никого? Да и я тоже думаю – врешь ты все, Вань… Цену себе набиваешь… Я же всех наших поселковых шалав наперечет знаю, я бы тебя на раз-два вычислила! Ну признайся, наврал ты Леночке про другую женщину? Ведь наврал? Ты ведь не такой, чтобы со всякими шалавами связываться, правда?
Слово «шалава» ударило ему в голову, как давешний самогон в гостях у Федора Васильича. Оно в отношении Ани было произнесено, хоть и косвенно. От этого удара он даже задохнулся, смотрел на Людмилу так, что она и сама испугалась, махнула рукой опасливо:
– Да что это с тобой, Вань? Так побледнел вдруг… Что я такого спросила-то? Я ж только правду хочу знать… Такое чувство, что ударить готов, Вань! Никогда тебя таким не видела, ей-богу!
– Тебе бы лучше уйти сейчас, Люда… – произнес он глухо, откладывая в сторону деревянную лопатку, которой только что перемешивал картошку на сковороде. – И чем быстрее, тем лучше.
– Да я… Я вообще-то не к тебе пришла, а к Леночке! Я к подруге своей пришла, Вань! – с напором ответила Людмила, инстинктивно втягивая голову в плечи.
– Ты пришла в мой дом… Это мой дом, Людмила! Я и прошу тебя немедленно покинуть его!
– Ишь ты, как заговорил, надо же… Будто подменили тебя… Вот я всегда Леночке говорила, что ты себя еще покажешь! Что снаружи вроде тихий да податливый, а глубже копни… Не зря ж говорят, что в тихом омуте черти водятся!
– Да, ты права, Люда. Мы в основном в омутах водимся, да. Особенно в тихих. И советую тебе подальше от этих омутов держаться!
– Что-то я никак в толк не возьму… Ты это все шутейно проговариваешь сейчас или всерьез?
– Всерьез, Люда. Серьезнее уже некуда. И даже более того, я настоятельно требую, чтобы ты немедленно покинула мой дом.
Людмила подняла брови, смотрела на него во все глаза. Потом пожала плечами, хмыкнула, произнесла тихо:
– Ну и сволочь же ты, оказывается, Вань… Права я была все-таки, да. А я вот сейчас поднимусь к Лене в спальню да расскажу ей, как ты меня выгоняешь! Не боишься, что расскажу?
– Нет, не боюсь. Обязательно расскажешь, только потом, позже… А сейчас уйди, Люд, пожалуйста. А то я сам за себя не отвечаю. Или еще что-нибудь тебе сейчас наговорю…
Странно, но он ощущал в себе в эту минуту какое-то странное удовольствие от своего хамства. Казалось, оно выскакивает из него, как звонкий сухой горох… И рассыпается-раскатывается по всей кухне. Довольно весело рассыпается и раскатывается, будто радуется освобождению.
Он даже не заметил, как рука вновь потянулась к деревянной лопатке. Видимо, Людмила тоже приметила этот его невольный жест и истолковала его по-своему. Вскочила со стула, быстро понесла грузное тулово в прихожую, так же быстро натянула пальто, сунула ноги в ботинки. Открыв дверь, оглянулась, крикнула в сторону кухни визгливо:
– Ненормальный! Как есть ненормальный! Как только Леночка живет с тобой, не понимаю? А я еще беспокоюсь, в загсе обо всем договариваюсь, чтобы дочка его без мужа не осталась! Оно мне надо, а?
Натолкнувшись на входящую в ту же дверь Катю, она отодвинула ее мощным плечом так, что хрупкой Кате пришлось прильнуть всем телом к дверному косяку. Потирая ушибленное плечо, Катя вошла в кухню, спросила удивленно:
– Что это с тетей Людой случилось, пап? Чуть меня не снесла…
– Это я ее из дома выгнал, Кать.
– Ты? Выгнал? Да не может быть…
– Да, представь себе. Еще и нахамил ей от души.
– Ты? Нахамил? – снова страшно удивилась Катя. – Ты же не умеешь никому хамить!
– Как видишь, умею. Правда, я сам об этом сейчас только узнал…
– Ну, так я тебя поздравляю! Ты делаешь успехи, пап!
– Ну, это вопрос спорный, доченька… Я бы не осмелился хамство причислять к успехам.
– В твоем случае это как раз и есть успех. И даже прогресс в некотором роде. И что тебя на этот прогресс подвигло?
– Да сам не понимаю… Спонтанно как-то все получилось. Хотя нет… Я понимаю, кажется. Просто Людмила сделала попытку оскорбить мои чувства, хотя и сама не догадывалась об этом. Нельзя в чужую душу залезть безнаказанно, нельзя оскорбить то, что для этой души свято. Потому она и сопротивляется так… Для самого человека неожиданно.
– А тебе идет быть сердитым, пап! Сразу такой становишься… Мужик-мужик! Нет, как она рванула отсюда, ты видел, а? – громко рассмеялась Катя, выглядывая в окно. – Даже калитку за собой не закрыла!
– Тс-с-с… Говори потише, доченька, мама спит… Она из больницы уже вернулась…
– Да я в курсе, пап. Она мне звонила утром. Спрашивала, оставила ли я вчера заявление на отсрочку регистрации в загсе.
– А ты оставила?
– Нет, пап… Я вообще туда не ходила. То есть пошла уже, когда мы с тобой из больницы вышли… А по дороге передумала. Ну что я, в самом деле, сама за свою жизнь отвечать не могу? Обязана делать так, как мама этого хочет? Ведь она манипулирует мной, ей же важно своего добиться любыми средствами! Не так важна моя жизнь, как важно ею управлять, понимаешь? А я этого вовсе не хочу… Хотя и маме тоже не хочу ничего плохого. Да, я понимаю, она такая вот, собственница… И ничего с этим не сделаешь. Родителей не выбирают, а любят их такими, какие есть. Ну да ладно, чего это я в психологию ударилась? Не время сейчас рассуждать… В общем, я уже поговорила с Олегом, пап. Только что поговорила. Сказала ему все как есть. Что никакой свадьбы не будет.
– И что? Как он отнесся к этой новости? Понял тебя, надеюсь?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
