и дополнениями, но возражали не сильно. Цинев хмыкал только вначале, а Варфоломеич не удержался, хрюкнул.
— И где вы планируете проводить мероприятие? — спросил Цинев. — Не в ЦКБ же? Вдруг какое осложнение...
— Разрешите, я сейчас позвоню? — спросил я и пошел к телефону, доставая на ходу записную книжку.
Чем ниже уровень исполнителя, тем проще решаются вопросы. Начни проводить все сверху, официально — тут и до министра здравоохранения дойти недолго. Но стоит помнить, кто руководит подразделением в отсутствие начальства. А с такими людьми зачастую литр отечественного портвейна позволяет сделать больше, чем с постановлением Верховного Совета.
Нам повезло, мой однокурсник Ваня Сазонов как раз сегодня дежурил. Один, без ансамбля. И за коньяк с колбаской согласился на проведение перформанса на вверенной ему территории. За бухло Иван вообще на всё был готов. Парень он неплохой, добрый и отзывчивый, но вот соблазны большого города оказались сильнее, и сейчас он балансировал на тонкой грани между употреблением и зависимостью.
Коньяк и колбасу реквизировали у пациента — время близилось к семи и мы могли элементарно не успеть в магазин. Проверили еще раз давление в куче с прочими показателями, и начали операцию «Ангел». Клиента, который так толком и не проснулся, погрузили в РАФик и потихонечку повезли. Компанию нам составил парень с неизвестным нам званием по имени Антон. С возложением на него роли ассистента и защитника. Если что, он будет пугать окружающих красной книжечкой с гербом и словами об оперативном мероприятии. И правильно, чем меньше народ о задуманном нами узнает, тем ниже шанс утечки.
Патологоанатомическое отделение обычной больницы, в просторечии морг, как правило работает с восьми до пяти в будние дни. Всё остальное время оно только принимает клиентов. То есть днем народу полно, а по окончанию рабочего дня наступает та самая тишина, перешедшая в поговорку.
Первый этап закончился штатно, без сюрпризов. РАФик никто не тормозил и не поинтересовался, на кой ляд нас понесло к моргу. Ваня никуда не пропал и, что самое главное, не передумал. Мы выгрузили Игоря на каталку и повезли. Уколотый в тыл феназепам глубокий сон не гарантировал, но алкоголь свое дело сделал, и организм клиента перенес подготовительный этап без всяких неожиданностей. И даже соприкосновение с холодным секционным столом не привело к пробуждению.
Второй этап предполагал ожидание. Смысла дежурить всем вместе не было, и смотрели за спящим Андроповым-младшим по очереди. Пьяный сон постепенно перешел в обычный, Игорь даже начал подхрапывать.
Наконец, холод морга сказался, Андропов заворочался, протер лицо руками. Сел. Свет от дежурной лампочки слабый, но и его хватало для обзора. Посмотрел влево. Там лежал труп мужчины. Вправо — еще одно тело, накрытое простыней. Игорек приподнял собственное покрывало и закричал. Протяжно так, жалобно. Схватился за голову, за грудь. Крик усиливался, «пациент» попытался сорвать бирку с ноги, не смог. Сейчас он грохнется на кафельный пол, а нам этого совсем не надо.
Я щелкнул выключателем, в морге зажегся яркий свет. Мы зашли всей честной компанией, встали вокруг секционного стола.
Игорь хватал ртом воздух, смотрел на все ошалевшими глазами. Запашок от него шел конечно...
— Посмотри сюда — я откинул простынку с трупа пожилого мужчины. Синюшный цвет лица — производил неизгладимое впечатление. — Продолжишь бухать, ляжешь на его место. Закопают тебя, и все.
Андропов стучал зубами, пытаясь что-то сказать. Наконец, кивнул. Ну и то хлеб. Мы помогли ему одеться, вывели на улицу. Игорь попытался закурить, но лишь беспомощно ломал спички. У него не только стучали зубы, но и дрожали руки. Последнее, скорее всего, от похмелья.
Антон-гэбист щелкнул зажигалкой, помог прикурить. Потом повел начальственного сынка в Волгу. Усадив Андропова, вернулся ко мне:
— И что теперь? Бросит?
— Наука не знает ответа на этот вопрос, — пожал плечами я. — Может завяжет, может нет.
— Так вы это от балды придумали?
— Нет, конечно, — добавил свои пять копеек Анатолий Варфоломеевич. -. Были случаи в истории, когда люди бросали даже тяжелые наркотики после сильного шока. Помнится, одна дама перестала пить напрочь, когда выяснила, что три дня лежала в постели с мертвым сожителем. Пока самогон не кончился, бухала. Потом позвала мужика, одной скучно стало, а он уже сильно пахнуть начал. Вот и подействовало.. От психотипа еще много зависит.. Игорь Юрьевич — товарищ мнительный, интроверт. Там, где экстраверт на следующий день все забудет, интроверты долго переваривают, обдумывают. Есть шанс. Вы там уберитесь у него дома. Выкиньте все бутылки, предупредите домохозяйку, чтобы даже кваса не было в квартире.
— Квас то чем не угодил? — удивился Антон
— Там есть градус — пояснил я — Сначала кваском запивают, потом ой, да что там пивко, ерунда, на жаре можно, а так уже и беленькая легко заходит.
— Ага, ясно. Последим.
Высокопоставленные лица отбыли к себе домой, а я отказавшись от «подбрасывания» побрел к метро. Как раз скоро откроется. Интересно, от Дыбы меня отмажут — смену-то я нагло прогулял.
* * *
Хорошо спать дома, когда тебе на работе за это денежка капает. Но к пересменке я поехал, наглеть нечего. Нога, кстати, болела уже поменьше, я почти перестал хромать. Екатерина Тимофеевна была участлива, заботлива, встретила буквально у входа на работу.
— Всё нормально прошло? — задала она риторический вопрос. Кто ж ей такие вещи рассказывать будет? Главврач повела меня к себе в кабинет отпиваться кофием («настоящий, бразильский»), но по пути тормознула у ординаторской, собрала коллектив:
— Товарищи! У нас радость. Андрей Панов, наш сотрудник, фельдшер третьей бригады, получил престижную международную премию Коха! Это первый советский доктор, которой ее завоевал за всю историю. Давайте его поздравим!
Мне зааплодировали, подошли Геворкян, Валентин пожимать руки.
— Коллеги, я не один получил премию, — мне пришлось выбраться из толпы, даже привстать на цыпочки, чтобы всех увидеть. — Со мной ее разделил профессор Морозов из Института Питания.
Разумеется, посыпались вопросы, пришлось даже небольшую лекцию прочитать про язву желудка. Тема была актуальна, на скорой особенно — нерегулярное питание плюс сухомятка часто к проблемам с пищеварением приводят..
После лекции, я все-таки оказался в кабинете Дыбы и попробовал бразильского кофе. Что было очень актуально — глаза просто слипались. Вроде и спал ночью, а усталость накопилась. Сейчас домой — и продолжу.
— Я пойду, ладно? — спросил я Екатерину Тимофеевну, когда черная горько-кислая жижа в чашке оказалась выпита. Никакие.шоколадные конфеты не помогают.
— Конечно,
