Книга Ночь до дедлайна - Винни Фред

- Всё? Тебя можно не держать?

- Можно.

- Но можно и подержать?

- Тоже можно.

- Тогда подержу, - он обнял меня удобнее, спросил: - Думаешь, мама вспомнит?

- Не знаю. Доктор считает, что в детстве меня напугал отец. Но у меня не было отца, мама за него не вышла, я его никогда не видела. Единственный мужчина, который был со мной в детстве, это мамин брат, он мне тогда очень нравился, но я его давно не видела, он уехал в Америку, приезжает на пару дней, и мы почти не разговариваем. Надо его тоже спросить, вдруг вспомнит.

- Спроси.

- Сейчас?

- В Америке обед.

- Да? - я посмотрела на время, отняла Атлантику, и вздохнула, понимая, что откладывать причин нет. Дорого, конечно, но интересно. И я набрала его. Дядя ответил после второго гудка, бодрый и весёлый:

- Алиса, ну ничего себе! Привет! Как жизнь?

- Привет. Есть две минуты?

- Хоть десять!

- Слушай, такой вопрос… Может, глупый, но важный. Ты меня в детстве не ронял случайно?

Он рассмеялся, ответил:

- Нет, сто процентов. Но я один раз с тобой упал. Было скользко, я тебя нёс, и мы бесились. И я поскользнулся и упал вместе с тобой, но ты не ударилась, ты на меня упала, и куртки на нас были мягкие, без синяков даже обошлось, так, лёгкий испуг и снег на заднице. Но мать тогда разоралась так, как будто мы все кости переломали, и запретила мне тебя на руки брать вообще, и не оставляла меня с тобой больше, и припоминала ещё сто лет. А что?

Я стояла как оглушённая, я этого не помнила, но было ощущение, что я годами перебирала связку ключей, ища подходящий, и вот сегодня замок наконец-то щёлкнул.

- Алис, слышишь меня?

- Да.

- Так зачем тебе это?

- У меня фобия обнаружилась. Я пытаюсь понять, откуда.

- Страх высоты, что ли?

- Вроде того. Спасибо, ты мне очень помог.

- Да не за что, выздоравливай, расскажешь потом, как получилось.

- Хорошо. Пока.

- Счастливо, пиши-звони.

Я положила трубку и спрятала телефон, обняла Мишу крепче, закапываясь в воспоминания и находя всё новые ниточки из прошлого в настоящее.

Мой обожаемый дядя, который старше меня всего на 15 лет. Единственный, кто носил меня на руках, и обнимал, и целовал, наверное. По-детски, но всё-таки.

У него даже манера речи похожа на Мишину. И фигура похожа. И он такой же темноволосый и черноглазый. Я только сейчас это сопоставила.

Миша погладил меня по плечу, спросил:

- Так что, ты нашла источник фобии?

- Похоже, что да. Надо доктору рассказать и вылечить.

- Отличный план, - он обнял меня крепче, шепнул на ухо загадочным тоном: - А хочешь, доктор Миша тебе свою методику лечения фобий расскажет?

Я убрала защекоченное ухо подальше, но кивнула:

- Давай.

Он обхватил меня покрепче и выпрямился, так что мои ноги перестали касаться пола.

- Чтобы избавиться от страха, надо к нему привыкнуть. Постоянно испытывать его по чуть-чуть, чтобы он стал чем-то обычным. Вот тебе сейчас страшно, что я тебя уроню?

- Нет, - я ответила, не задумываясь - он меня крепко держал, и на руках уже носил, и до пола было не далеко.

- Ага. А так страшно? - он немного согнул ноги, очень резко, имитируя падение, у меня на секунду замерло сердце, я кивнула:

- Так - да. Немного.

- Терпимо?

- Вполне.

- Вот. Значит, надо делать так почаще. И постепенно увеличивать высоту, - он поставил меня на пол, и сразу же подхватил на руки, я смутилась:

- Не надо…

- Надо, надо, спросишь доктора своего.

- Она мне сказала, что пока с мамой не встретится, со мной работать больше не будет.

- Ну ладно, когда встретишься с ней, тогда и спросишь. А до этого момента я буду тебя лечить. Вот так, - и он опять изобразил намёк на падение, я взвизгнула, действительно немного испугавшись, он рассмеялся и поставил меня на ноги: - Ладно, хватит на сегодня. Будем слушать маму и не отвлекать тебя от ужина. Да? Что ты сегодня будешь есть?

- Не знаю, что Ира приготовит, - я смутилась, вспомнив свои невпечатляющие успехи на кухне, Миша наклонился ко мне ближе и шепнул на ухо:

- А я знаю, что я буду есть…

Я начала неудержимо хихикать и закрывать ухо плечом, но он до него всё равно добрался, я пищала на весь подъезд, и смеялась, пока не начала задыхаться. Миша сжалился и дал мне успокоиться, потом опять наклонился ближе, спросил чуть серьёзнее:

- С ухом не страшно?

- Нет.

- Давай раздвигать границы тогда, - он прижался губами к моему виску, замер надолго, я ощущала его дыхание, смотрела на рисунок на майке, он плыл перед глазами, смешиваясь в чёрно-белое пятно. Его пальцы на моём плече сжались сильнее, я поняла, что сама сминаю ткань его майки в кулаке, это дрожащее напряжение как будто нагнеталось внутри, но никак не могло найти выхода, и слабая оболочка уже трещала по швам.

Спустя бесконечную секунду, Миша спросил, тихо и хрипло:

- Страшно?

- Нет…

Он молчал, часто дышал, чуть наклонил голову, царапая мою щёку короткой щетиной. Это ощущение должно было бы быть неприятным, наверное, но я поймала себя на том, что хочу его ощутить как можно полнее, и запомнить получше, чтобы оно мне потом приснилось. Я увижу его во сне, я знаю, сегодня, мы будем вот так же стоять у моей двери, но он будет прижимать меня к стене гораздо сильнее, и я буду совсем не против, потому что во сне я ничего не боюсь.

Миша вдохнул поглубже и расслабил сжатые на моём плече пальцы, как будто заставил себя очнуться, это ощущалось чем-то тяжёлым. Я всё-таки ужасная, зачем я ему вообще? Он обаятельный красавчик, он легко найдёт себе море красивых и нормальных, здоровых, которые ничего не боятся, и они с удовольствием пригласят его на ужин, а потом в постель, без проблем. Он молодой и здоровый, а вынужден возиться с перепуганной психичкой, которая его даже поцеловать по-человечески не может.

- Бойцова? - Я вздрогнула от его шёпота, он улыбнулся, медленно провёл губами по моей щеке до шеи, потом до подбородка, шутливо спросил: - А тут страшно?

- Здесь - уже да, - голос дрожал, больше даже не от того, что страшно, а от мрачных мыслей. Миша усмехнулся и шепнул:

- А ты глаза закрой.

Я закрыла и тут же открыла:

- Нет, так ещё страшнее.

- А давай тогда… Так, нет, хватит на сегодня, - он нервно рассмеялся и быстро поцеловал меня в нос, я фыркнула и отвернулась, от чего он рассмеялся громче, потрепал меня по плечу, как будто спеша напомнить, что мы скорее Малыш и Карлсон, чем женщина и мужчина, сказал: - Всё, достаточно терапии в твоей жизни, самое время расслабиться и отдохнуть. Иди ужинай, и я поеду, а то мои сотрудники там без меня напилят, чует моя душенька, а попиленное обратно не склеишь. Давай, звони, как соберёшься спать, или пиши. Хорошо?