и разведывательного управлений советского генштаба сведениями о местонахождении немецких сил…
Капитан Мыльников
Из воспоминаний, которыми он делился с сослуживцами из 214-й ВДБр во время новогоднего застолья за встречей 1942-го, уже после окончания ВОВ и тех откровений, которые только-только переварили все жители колыбели человеческой цивилизации…
…Сергеич, ты не поверишь, я в самом начале войны видел этого джедая, почти сразу вскоре после того, как он на Землю прилетел…
— Брешешь же…
— Даже повоевал вместе, когда вы за линией фронта отбивались.
— Ну рассказывай…
— Конечно расскажу. Сразу говорю, что все слухи, что про джедаев — правда, сам видел! Наша же 214-я уже несколько дней была в бою. Мы же, почти три десятка кадровых, находившихся по разным причинам вне пределов части в момент выхода на боевое задание, тогда собрались в Пуховичах, в ППД, ожидая распоряжения из штаба 4-го десантного корпуса нашего бывшего округа, ныне фронта. И оно последовало от самого комкора Жадова с КП, который тогда находился где-то в районе Березино. Ну ты же помнишь, что его перед самой войной к нам из кавалерии комкором назначили? Так вот, я тогда ещё и удивился — с чего это какому-то тогда лейтенанту сам генерал-майор распоряжение передаёт? Ну, думаю, он с кавалерии, со Среднеазиатского округа, с парашютом ещё не разу не прыгал, вот и сам лично отставших собирает, мало ли какие там у них порядки в кавалерии были? Позже то я понял, что его с Москвы уже настропалили… а тут 214-я наша в бою, остальной корпус вот-вот вступит на Березине. А Москва три десятка опытных запрашивала, аж из самого генштаба требовали. Мы и подвернулись. Нас в Брянск, на аэродром отправили. Специальное задание — как заявил мне прилетевший на СБ генерал-майор из генштаба, Рубиным Иосифом Григорьевичем представился. Я, как старший по званию из всего оставшегося в ПДД личного состава бригады и командовал собранным взводом. Прилетел же Рубин не один, а с джедаем тем самым, Беловым!
— Ври, да не завирайся… — с усмешкой заметил Шинкарёв, сослуживец Мыльникова, такой же сейчас уже капитан, а тогда, в июне — лейтенант.
— Красную Звезду… — набычившись, ткнул в свой орден Мыльников —…мне за то дело дали… — и продолжил рассказ:
— Я тогда, когда первый раз выслушал Рубина, подумал, что всё, не вернёмся, на смерть посылают… на второго после внимание обратил… что за пижон характерный с ним прилетел? Это то ещё кто? Волосатый такой… если бы не рост и плечи широкие, вообще мог бы издалека за девку смазливую и рослую очень принять… ладно, слушаем дальше. Генерал-майор показал нам карту. Немцы, говорит, тут и тут Березину утром или днём форсировать будут. По первым… есть кому отработать… а ваша задача — в тылах в другом месте пошуметь… тебе ясно лейтенант? С ТБ-3 вас высадят. Товарищ с вами прыгать будет и поможет вам, точнее, он работать будет, а вы — его указаниям подчиняться. Вопросы есть, лейтенант? Вопросов, у меня конечно, глядя на этого фрукта, что с генерал-майором прилетел, у меня, конечно, выше крыши было. Это то сейчас мы все… и про мечи джедайские и про Силу эту их слышали, а тогда никто ничего не представлял подобного. Смотрю на типа и зло такое разбирает — зачем нам этот фрукт? Что он может? Спрашиваю Рубина, как бы забочусь о деле — товарищ то, мол, с парашютом, хоть раз в жизни прыгал? Генерал на мгновение стушевался и взгляд свой, на типа перевёл и уточняет у того: — вы, товарищ рыцарь-джедай, сможете за день парашют освоить? Товарищи авиадесантники вам пояснят, что к чему. тут я понял, что над пижоном этим у генерал-майора власти никакой нет и происходит что-то совсем непонятное. Ещё подумал что за «рыцарь-джедай» такой? Он что, не наш, не советский?
Мыльников налил из графина себе стопарик водочки и, не чокаясь и не приглашая никого залпом хлопнул, пробормотав… — рассказываешь чистую правду, никто не верит… чёрт, а вы ещё толком то ничего не слышали!
— Давай уж дальше, не томи… — поддержал сердящегося рассказчика третий сослуживец, совсем недавно вернувшийся из госпиталя Сонин.
— … Пижон этот, смотря на нас, тихо переговорил о чём-то с генерал-майором, тот отдал нам и лётчикам с ТБ-3 из 1-го ТБАП-а, с основного и резервного самолётов, команду и отправился на КП аэродрома. Тип стал ходить туда-сюда перед строем и так нас разглядывать пристально. И смех, и грех, и умирать неохота. Я думаю — вот нелёгкая клоуна принесла… война же, кто такой тут форсит? Чего вокруг него целый генерал-майор из генштаба лебезит? И тут тип останавливается перед мной и вежливо так интересуется — вы ведь лейтенант Мыльников? И вы… командуете… всеми ими? — и проводит рукой в направлении строя. У меня настроение ещё ниже упало — всё с типом понятно, штафирка, как есть штафирка. Не, ну а чЁ? — он обвёл взглядом собравшихся —…я же тогда не знал про Силу ничего, да и вообще, про то, что тот со звёзд прилетел. А то, что он штафирка — он сам признался позже, что Орден у них… философский, во!
Народ вокруг дружно засмеялся. Рассказ выходил знатный. И Мыльников, почувствовав одобрение сослуживцев, приободрился и продолжил рассказ о том, что видели только он и без малого три десятка остальных участников того десанта…
* * *
— …Он задавал вопросы, а я ему, всё как есть, без поддёвок, между прочим, рассказывал. И пояснял. И чем больше мы говорили, тем больше он хмурился. Я своим дал команду готовится к выполнению, и стал его обрабатывать. Шальная мысль у меня всё вертелась, а ну как сдрейфит, хоть без него умирать веселее будет, чем пижона тащить с собой. Или вообще, задание отменят! А он всё слушал меня и лётчиков из основного экипажа. Ничего от него не скрывали. Ему я как есть высказал начистоту… ни то — что прыгать с парашютом мы его за полдня не научим, ни то, что десантированию из ТБ-3 тоже учиться надо — через ту же кабину стрелков вылезти надо ещё суметь, да на крыло и с него уже… а до земли — полкилометра или даже километр. На пальцах немного ему пообъяснял, что к чему. Я тогда совсем обрадовался, думаю — всё, стух штафирка, неглупый оказался и понял, что обосрётся ещё в самолёте. Смотрю, пилоты — улыбаются, поняли, что к чему. А он на них переключился и наседает, расспрашивает, до какой высоты могут снизиться
