— Кого?
Грот нервно огляделся. Контрольный вопрос от голема должен был быть другим, и он не придумал ничего лучше, чем вскинуть руку в сторону замка и указать на него пальцем:
— Их!
Улыбка на лице голема стала еще шире, после чего он вскинул руку и оглушительно заорал:
— ПОЛЮБИМ ИХ ВСЕХ!
Грот от такого рева вздрогнул, но не побежал. Големы толпой двинулись в сторону замка. Те, что еще продолжали вылезать, так же спешили за остальными.
— Что… что я сейчас сделал? — спросил ученик и только сейчас вспомнил про черный камень в руке.
Взглянув на него, он увидел прозрачный кристалл, больше похожий на обычную стекляшку.
— Учитель… УЧИТЕЛЬ РОУЛЬ! — заорал он во всю глотку и побежал к костру.
***
Роуль поднес к носу исходящую паром пиалу и втянул носом аромат.
— Я верю в тебя и то, что свет в твоей душе еще не погас. Там, где много тьмы, не может не быть света, — произнес за его спиной длиннобородый мужчина. — Борись, и свет засияет!
— Зачем?
— Что?
— Зачем ему сиять? — спросил упырь и взглянул в окно, за которым ученик в боевой форме метался от мага к магу.
— Чтобы в твоей душе поселился покой и спокойствие. Это заслуга света и его благодать.
— То есть вы считаете, что я могу потерять всю семью благодаря светлым, затем принять свет в свою душу и успокоиться? — вскинул брови Роуль и повернулся к собеседнику. — Вы сами-то верите в это?
— В тебе говорит гнев и ненависть. Это не ты, это тьма внутри тебя.
Роуль отхлебнул чаю и принялся ощупывать себя.
— Погоди-ка… неужели… это… — тут он опрокинул в себя пиалу и до ушей улыбнулся. — Да, это действительно тьма. Да, это ненависть. Да, это гнев.
— Он пожирает тебя изнутри.
— О-о-о-о, хочешь поговорить о том, что такое ненависть и гнев? — Роуль подошел к столу, за которым сидел старичок, налил себе еще чаю, затем взял пиалу и уселся напротив старика, демонстративно водрузив ноги на стол.
— Гнев — это путь в никуда.
— Сколько тебе лет, Зели? Сто сорок? — спросил Роуль.
— Сто сорок два.
— Мой объем был в половину от того, что есть у тебя, когда ты пришел в университет, — произнес Роуль, после чего громко прихлебнул чай. — Ты прошел путь в сто сорок лет и добился хорошего положения. В магии твои успехи скромнее, но ты остановился в развитии лет двадцать назад, посчитав себя достаточно сильным.
— Ты много знаешь обо мне, — с улыбкой произнес собеседник.
— Я периодически заглядываю на ваши ежегодные советы белого пламени, — пожал плечами упырь.
— Погоди, тогда в тот раз…
— Ты про погасший костер советов? Я в него не срал! — тут же открестился Роуль.
— А алтарь у храма пресвятой Магдалены…
— А вот туда я, — довольно кивнул Роуль.
Старик вздохнул и погладил лысину на голове. Он промолчал секунд десять, после чего спросил:
— Зачем?
— Ты не представляешь, как приятно смотреть, как вы чистоплюи копаетесь в дерьме, — развел руками Роуль. — И вдвойне приятно, когда вы с трясущимися руками оттираете свои реликвии от МОЕГО дерьма.
— Я служу свету, и если мое служение того потребует, то я буду оттирать и твое дерьмо, — вздохнул Зил.
— В этом и проблема. Ты служишь. Свет не терпит подлости. Свет может отвернуться от тебя, если твой разум не находит света в своих поступках. Вы выдумали сами себе мораль, которой придерживаетесь. И свет вас поддержал, отпечатав эту мораль в своей стихии.
— Что в этом плохого? Путь света тяжел, но награда будет достойной твоих испытаний и…
— Это лицемерие, Зели, — покачал головой Роуль и снова отхлебнул чая. — Свет услышал твой дар и дает силу. Если ты не служишь свету, то много силы он тебе не даст. Служишь — даст побольше. Служишь всей душой — получи силу в полном объеме.
Упырь опрокинул в себя оставшийся чай и поставил на стол чашу.
— Похоть — плетей. Чревоугодие — пост. Гордыня — стальная маска. Зависть — каменная клетка без света.
— Во имя службы свету…
— Когда мне плохо, она меня укрывает, убаюкивает, как в младенчестве мать. Когда я смеюсь, она дрожит вместе со мной и улыбается. Откровенно и по-честному. Когда я танцую, она танцует со мной. Она никогда ничего не просит. Она никогда ничего не требует. Ей все равно: хороший я или плохой. Не имеет значения, вытащил я мальчишку из лап священника-педофила или порвал на части парочку наемников или селян. Ей все равно. Она всегда рядом. Тьма всегда будет с тобой.
Старик молча поджал губы, понимая свое бессилие в диспуте с темной сущностью.
— Чтобы не случилось, как бы я не развлекался — тьма всегда будет со мной. Даже если я не герой в блестящей броне, как большинство паладинов себя представляют в розовых снах.
Роуль поднялся и подошел к окну. В это время через площадь, мимо парочки разорванных на части магов, пробежал паладин. Бренча кирасой и кольчугой, с огромными глазами и голой задницей он улепетывал от голема с мраморным половым органом.
— СТОЙ! ЛЮБИТЬ БУДУ!
— Тьма дождется тебя в любом случае. Без правил, без условностей, без причин… Так какая стихия любит своих последователей?
— Ваши слова полны логики, только это не светлые занимались некромантией и убивали города для своих армий.
— И светлые никого не убивали, — хмыкнул Роуль.
Темная сущность подошла к столу и взяла в руки чайник.
— Жаль, я думал, ты еще сохранил гибкость ума, — произнес упырь и, подняв подол мантии, приспустил штаны. На глазах у одного из сильнейших магов света в империи он принялся мочиться в почти опустевший чайник.
После того, как он закончил, он поставил его на стол и с улыбкой поправил штаны и мантию.
— Простите, не мог упустить такой шанс, — развел руками он.
— Я думал, вам понравился чай, — стараясь держать невозмутимую маску, произнес Зели.
— Предпочитаю Кусарифский кофе, — пожал плечами упырь и отвернулся в сторону двери, но тут же спохватился. — Чуть не забыл!
Темная сущность разрезала воздух когтями, ударив крест-накрест. В этот же миг священник схватился за лицо и взвыл от ран. Сквозь пальцы потекла кровь с черными прожилками тьмы, а упырь отправился к двери, держа руки за спиной. При этом он довольно щурился и насвистывал простенькую мелодию.
Глава 17
Рус оглянулся назад и сплюнул комок запекшийся крови.
— Чтоб этих святош…
