Вызвал такси и, превозмогая усталость, с удвоенной силой накинувшуюся на меня после схлынувшего адреналина, назвал адрес круглосуточного торгового центра. Удивительно, но всего за час с лишним я наполнил пакеты необходимыми товарами.
«Я очень надеюсь, что вы оба в порядке. Напиши сразу, как только станет известно хоть что-то, места себе не нахожу. Буду в клинике к восьми утра, привезу для тебя вещи. Напиши, если что-то понадобится.»
Отправил сообщение Анжеле еще как только вышел из больницы, но ответа нет до сих пор. Успокаиваю себя лишь тем, что сейчас она и малыш в руках лучших специалистов и от того, что я буду биться в истериках и посыпать голову пеплом, ничего ровным счетом не изменится, и мое самобичевание им никак не поможет.
Стараюсь не развивать мысли в направлении того, что малыша может не стать. Просто запрещаю себе об этом думать, чтобы Великий Космос не подслушал и не воплотил в реальность худший из всех кошмаров. Мысли, мать их, материализуются! А потому исключаю эти варианты из головы. И целенаправленно думаю о том, что все будет хорошо.
Все будет хорошо!
Все будет хорошо.
Все будет…
Хорошо…
Войдя в квартиру, встретившую меня темнотой, сквозняком и пустотой, безвольно опустил набитые под завязку пакеты на пол, ощущая тяжесть целого неба своих плечах, словно гребаный Атлант.
Боже правый, в последнее время события в жизни так стремительно сменяют друг друга, швыряя меня из крайности в крайность, что нет даже ни единой минуты на то, чтобы осознать происходящее. Черт возьми, я уже реально тоскую по своей скучной и размеренной жизни, где не случалось долбанных сюрпризов и форс-мажоров, где день был расписан по минутам и я всегда знал, чего ожидать. И плевать, что жизнь эта была пресной, как сухая прошлогодняя солома.
Или не плевать?
Мне охренеть как нужно обо всем хорошенько подумать, разобраться с проблемами на фирме, разобраться в самом себе, разложить по полкам события прошедшей недели, проанализировать, сделать какие-то выводы, наметить дальнейший жизненный план. Блядь, да именно от моих решений сейчас так много зависит, что права на ошибку я попросту не имею. За нее придется слишком дорого заплатить, причем не только мне.
Вот только сил у меня хватает лишь на то, чтобы, не включая свет, добрести до постели, скидывая по пути одежду, и рухнуть на мягкий матрас, с зажатым в руке телефоном, на котором по-прежнему нет никаких известий от Анжелы.
Легкий аромат лесной малины нежно окутал сладковатой дымкой, отчего я подорвался с постели, как ошпаренный.
Да еб…
Блядь!
Щелкнул клавишей и сощурился от яркого света ламп. В комнате царил идеальный порядок за исключением разбросанной мною одежды. Ничего не свидетельствовало о том кошмарном хаосе, что устроила Анжелика здесь еще несколько часов назад.
Даже гребанная кровать стояла на прежнем месте!
Там, где была всегда до появления в этом доме маленькой розовой девочки.
В коленях колотилась нервная дрожь.
В горле тревожно колотилось сердце.
А в висках бешено колотилась простая истина.
Она ушла.
Совсем.
Смотрю по сторонам. Не знаю, что хочу заметить. Наверное, хоть что-то, что напоминало бы о Стрекозе. Заколка… Оторванная пуговица… Фантик от ее любимого бон-пари со вкусом ананаса. В детстве она их обожала.
Однако, внутри расползается черным кратером размером с Сахалин пустота, рожденная твердой уверенностью, что даже если я обползу каждый сантиметр квартиры, вооружившись лупой, — не найду и крошечного розового волоска.
Она ушла и всю себя забрала с собой.
И беспросветная тоска этой проклятой ночи окончательно лишает меня сил.
Глава 29— То есть, как это я не беременна? — совсем не тонким милым голоском, а вполне себе резким басом, содержащим тонкий намек на крупную претензию, возмутилась Анжела.
— Анжелика Викторовна, мне очень жаль вас расстраивать, но задержка в цикле обусловлена отнюдь не беременностью, а развитием образования в структуре левого яичника. Исходя из симптомов и данных ультразвукового исследования, можно сделать вывод, что мы имеем дело с гормонально активной кистой. Конечно, было бы неплохо провести всестороннее обследование до оперативного вмешательства, но острая боль свидетельствует о возникших осложнениях, поэтому проверка на онко-маркеры будет произведена уже после операции.
— Но я делала тест на беременность! Четыре раза! Он был положительным! У меня увеличился живот, меня тошнило, да я начала есть мясо, как невменяемая гиена! — шокировано перечисляла девушка очевидные для своего «беременного» положения симптомы, словно они давали стопроцентную уверенность в правильности поставленного ею самодиагноза.
— Вам следовало сразу после задержки обратиться к гинекологу, и уже при первом УЗИ и более тщательном анализе крови он поставил бы правильный диагноз, можно было бы избежать сложившейся ситуации с осложнениями. В ближайшие двадцать минут вас подготовят к операции. Времени на то, чтобы медлить, больше нет. Существует высокая доля вероятности разрыва кисты, а это уже может нанести непоправимый вред вашему здоровью.
— Но у меня вырос живот! — не сдавалась Кукушкина.
— Анжелика Викторовна, ваш вес находится в нижнем пороговом значении нормы, — врач сделал акцент на этой фразе, словно ее идеальный вес являлся не достоинством, а недостатком. — При такой худобе вполне естественно, что живот увеличился, ведь киста уже достигла диаметра восемь сантиметров.
— А как же то, что я стала есть мясо?! Я! Я — вегетарианка, доктор! Уже много лет! И потом, меня же постоянно тошнило!
— Возможно, Анжелика Викторовна, вам просто хотелось есть мясо? — осторожно произнес доктор, стараясь не волновать лишний раз и без того буйную пациентку. — И предполагаемая беременность стала лишь вашей личной отговоркой против вегетарианства. А тошнило-то вас наверняка как раз из-за резкой смены рациона питания.
— То есть ребенка во мне точно нет?!
— Ребенка точно нет. Но есть большое образование — киста. Но и от нее мы избавим вас в самое ближайшее время. Операция длится от получаса до двух с половиной часов в зависимости от сложности.
