Я же изображала из себя матерого ФСБшника, который все-все знает. И если то, что он знает, немедля не подтвердят - домой кто не подтвердит, не вернётся.
Может, мы и повели себя неверно, то есть таким наскоком только все испортили и, по сути, предупредили врагов о том, насколько во всем разобрались, но я не могла по-другому. Аж вскипала внутри, вспоминая ту ситуацию, и как они со мной поступили - и то, что они были заодно с самого начала теперь стало понятно. И то, что близкие Хиллу люди, особенно его мать, вместо того, чтобы помогать сыну, вместо того, чтобы сплотиться с его женой - то есть со мной - вступили на скользкую дорожку а может вовсе переметнулись в стан врагов.
Короче, лицо и тон у меня были соответствующие.
И довольно быстро - не без воздействия моих компаньонов - обе раскололись, что и правда все это провернули, чтобы выставить меня перед Айзеном сволочью и истеричкой. Но они не хотели ничего дурного!
Так, рассорить…
И ни в какие коалиции не вступали.
И никакой рог они ни с кого не пилили - Лилиан купила порошок за огромные деньги у одного южного колдуна, к которому её проводили едва ли не в повязке на глаза.
Где тот был? Так в северной столице… А почему она решила, что колдун с юга? Так понятное дело, по его одеянию и акценту. Да и у кого еще могут быть единорожьи запчасти и костяной оберег на шее…
Что за костяной оберег?
Так все же знают - именно с таким маги с Юга и выходят на охоту за магическими животными….
На этом разговор прервался. Потому что Хем-мин и Ми-ки - и их можно было понять - услышав слово “охота” вызверились так, что я всерьез предположила, что могу оставить Айзена полным сиротой.
— Пусть бегут, - махнула рукой.
И обе не заставили себя уговаривать.
Понеслись, как не леди, прочь от нас.
— Эй, а пакетик не заберете? - крикнула им вслед Люська, подпихивая сверток в плотной бумаге в сторону грязной лужи.
Но леди даже не обернулись.
— Слушай, ну в противостоянии “свекровь-невестка” ты только что достигла новых высот, - протянула в моей голове Люда.
А я вздохнула, подхватила довольно большой “пакетик” и толкнула дверь, ведущую в ателье - магазин.
Вот только наш приход сюда оказался бесполезным. В наличии не было ни одного приличного наряда - все-таки на бал вся столица собралась, даже если не потанцевать рядом с королем, то хоть потусоваться возле ограды. А то что осталось…
— Обнять и плакать, - опять вздохнула я.
— Выкинуть и сжечь, - кивнула Люся, просунувшая голову в окно.
И ведь у других модисток вряд ли по-другому будет…
Я расстроено посмотрела на южанок, которые ничем не могли мне помочь…
— А почему вы не хотите надеть тот наряд, что у вас в руках? - вдруг спросила совсем молоденькая швея.
Я уставилась на сверток, который так и держала.
А потом, под довольное ржание Люды, разорвала бумагу.
Наряд был восхитителен.
И сделан прям под брюнеток… Глубокая зелень с золотом, треугольный вырез, роскошная ручная вышивка и шелковые ткани влюбили в себя с первого взгляда.
— Хочу… - сказала завороженная. И плевать, что Лилиан могла его уже не раз примерить, - Оно мне очень нравится.
— А вот леди была недовольна. Она три наряда заказала - и каждый обругала. Мы думали хоть этот ей полюбится, но, судя по тому, что она вам его отдала…
Отдала, угу.
— Это просто всегда недовольная леди, - подмигнула модисткам, оставила им щедрые чаевые и поспешила в пансион.
Где приняла ванну, надушилась и сделала гладкую и простую прическу, которую видела у южанок. В общем, когда мой тоже уже наряженный в торжественно-военный костюм, как на нашей свадьбе, Айзен зашел за мной, я была во всеоружии.
И этим всеоружием я, похоже, поразила его в самое сердце.
Он даже пробормотал, глядя на меня, что-то вроде «надо чаще дома бывать».
А я только покивала. Типа, надо.
И покрутилась перед ним.
И губки уточкой надула.
Руку подала.
Седрик с Люсей и Ми-ки заблаговременно отправились ко дворцу, так что мы чинно прошествовали к карете, где сидел единорожий король - и на него выбили приглашение под вымышленным именем, костюм поприличнее и шляпу-цилиндр торжественный.
Выбрав удачный момент, я сообщила о сегодняшней встрече…
И тут же наблюдала как огонь во взгляде Хилла сменился льдом.
Ох, чего на меня вылилось… И какая я растакая, и какой опасности себя подвергла - то есть ничо, что я с его мамочкой разговаривала? - и как неосмотрительно поступила… А я вдруг за этими воплями рассмотрела то, что не могла увидеть раньше - беспокойство за меня.
И потому сказала тихо и мирно:
— Прости. Я была не права. Но честно, не сдержалась - они такие эгоистичные и совсем-совсем не подумали, как они тебя подставляют и всех. Меня это разозлило. Да и правду по-другому не узнали бы - только внезапностью взяли…
Еще немного копытами, но об этом я умолчала.
А еще я не хотела, чтобы Айзен сам к ней подходил и о чем-то разговаривал.
И об этом я не сообщила…
А маршал затих. Будто клокочуший вулкан передумал извергаться… И мне подумалось, что не так уж неправы были те, кто говорил, что к мужикам надо мягче.
Нежные они.
Просто раньше у меня не было возможности свою мягкость проявлять, а сейчас попробовала - и понравилось…
В присутствии единорога откровенничать не особенно хотелось, потому всю короткую поездку мы провели, держась за руки и стараясь думать о хорошем.
А когда вышли, я только вздохнула восхищенно.
Дворец сиял.
Он и днем мне показался величественным и роскошным, и немного похожим на испанские дворцы - с полукруглыми портиками, многочисленными резными колоннами, большим количеством зелени. Но вот купол над центральной частью…
Днем он был почти неприметным.
А вечером превратился в половину сияющей планеты, по которой - с помощью магии, я полагаю - перемещались темные узоры, знаки, изображения людей.
Я смотрела, не отрываясь и задрав голову. И едва ли не спотыкалась, идя по центральной аллее к бальному залу - хорошо, что Айзен придерживал за локоть.
В зал вели отдельные, высоченные двери, в которые сейчас стекалась многочисленная публика. Собиралась там в блестящие озерца, плескала волнами на столы с закусками, закручивалась в веселые вихри танца на выделенной площадке и ручейками растекалась на многоярусную террасу со ступенями, спускающуюся во внутренний сад - где, кстати, должна была прятаться Люда. И туда же устремился единорог.
