Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Надо сказать, что после советского вторжения в Афганистан именно Картер стремился наказать СССР как можно более жесткими санкциями, тогда как Тэтчер, имея на руках экономику страны в кризисе, стремилась ограничить экономические санкции, чтобы минимизировать ущерб для британских фирм.
Когда на выборах осенью 1980 года победил Рональд Рейган, Маргарет была довольна — она была хорошо знакома с бывшим губернатором Калифорнии, несколько раз виделась с ним во время своих путешествий в США. После инаугурации Рейгана в январе 1981 года она была первой из глав государств или правительств, прибывших в Вашингтон с официальным визитом. С сороковым президентом Соединенных Штатов у Тэтчер сразу сформировались партнерские отношения. Как Тэтчер, так и Рейган считали, что «стратегия сдерживания», которую Запад до сих пор предпочитал в отношении Советского Союза, не принесла ожидаемых плодов. СССР не был особо сдерживаем. Он сумел достичь ядерного паритета с США, разместил на своей территории ракеты, нацеленные на Западную Европу, и через своих марионеток и союзников в Африке и Юго-Восточной Азии (на официальном советском жаргоне — «стран социалистической ориентации» и стран с «национально-освободительными движениями») подрывал позиции Соединенных Штатов и ее союзников. При этом Рейган и Тэтчер считали (в отличие от большинства «специалистов по делам Советского Союза» и разведывательных служб своих стран), что советская экономика не выдержит дальнейшего роста военных расходов, что в перспективе делает московское руководство весьма уязвимым.
Как Тэтчер, так и Рейган искренне и от всего сердца ненавидели идеологию коммунизма и те силы, которые стремились распространить ее на весь мир. Пожалуй, наиболее важным событием, укрепившим их в таком мнении и сцементировавшим их союз, было уничтожение 1 сентября 1983 года советским истребителем Су-15 южнокорейского авиалайнера Boeing 747, принадлежавшего компании Korean Air Lines. Самолет, совершавший ночью международный рейс KE007 Анкоридж (Аляска) — Сеул, случайно отклонился в советское воздушное пространство. Над 246 пассажирами и 23 членами экипажа сомкнулись воды Японского моря, в сторону которого лайнер «скрылся» по официальному советскому заявлению, вопреки очевидности отрицавшему любую роль СССР в «исчезновении» Boeing 747. Никто не спасся. Границы Советского Союза оставались на замке.
Президент Рейган разразился громовой речью, в которой назвал это преступление варварством, дикостью, нечеловеческим зверством и преступлением против человечности (а значит, не имеющим срока давности). По его словам, Советский Союз был обществом преднамеренного презрения к человеческой жизни, где подобное преступление было частью обычного хода вещей. Тэтчер сразу же ответила президенту: «Мое мнение о варварстве этого акта полностью совпадает с вашим. …Этот инцидент ярко проиллюстрировал истинную природу советского режима. Его закостенелость и безжалостность, его неврозы шпионажа и безопасности, его лживость и явная неспособность понять, не говоря уже о том, чтобы применить правила цивилизованного поведения государств, стали наглядным примером тем, кто считает, что достаточно доброй воли и здравого смысла, чтобы обеспечить безопасность и мир во всем мире».
Через неделю после уничтожения корейского «боинга» Маргарет Тэтчер созвала лучших международных аналитиков в загородную резиденцию Чекерс. На совещании обсуждалось состояние советской экономики, вооруженных сил, политического режима СССР. В меморандуме, подготовленном для министерства иностранных дел, говорилось: «Общий вывод, похоже, в том, что перед советским руководством действительно стоят проблемы в ряде сфер, но не до такой степени, чтобы они решили резко изменить курс и тем более поменять систему». Мнение, что бремя военных расходов может пошатнуть Советский Союз, не отстаивал никто, кроме единственного участника. Большинство скорее было согласно с мнением, что огромные советские расходы на оборону фактически являются локомотивом советской экономики и придают ей новые силы. Итоговый меморандум заключал: «Несмотря на трудности, советская экономика продолжает расти. … Она остается неизмеримо богатой природными ресурсами… и является, с точки зрения западных банков, привлекательным предложением. … Ожидаются незначительные реформы, но не серьезные изменения в Советском Союзе».
Маргарет Тэтчер, тем не менее, прислушалась именно к этому единственному альтернативному мнению о том, что СССР может сломаться от военной гонки. Поэтому поддержание британского оружия ядерного сдерживания было еще одной ареной борьбы против социализма. Будучи яростным антикоммунистом, Тэтчер считала, что такое оружие является единственным способом обеспечения мира во всем мире, а также символом сохранения британской военной мощи и независимости. Вскоре после прихода Тэтчер к власти ее правительство приняло решение заменить устаревшие ракеты Polaris, которыми были вооружены ударные подводные лодки Королевского Флота, новыми — Trident производства Соединенных Штатов. В январе 1982 года американцы разработали еще более совершенную версию Trident, и Тэтчер использовала свои отношения с Рейганом, чтобы приобрести новую модификацию ракеты на очень выгодных условиях. Взамен она была готова позволить американцам разместить свои крылатые ракеты с ядерными боеголовками на военных базах в Британии. Собственно, Тэтчер договорилась о размещении этих ракет еще 17 июня 1980 года с президентом Картером. Ракеты было решено разместить в Европе в качестве противовеса советским ракетам средней дальности «Пионер», известным на Западе под индексом SS-20, большое количество которых было развернуто Советским Союзом на своей территории (в том числе и на территории Украины) в конце 1970-х, чтобы держать под прицелом Западную Европу. Каждая из этих ракет несла разделяющуюся головную часть с боевыми блоками, таким образом многократно увеличивая количество целей в странах западной части континента. Европейцы опасались, что СССР, обладая подавляющим превосходством обычного вооружения в Европе, станет шантажировать Европу ядерной дубинкой, при этом прямо не угрожая Америке. Чтобы показать европейцам, что США не оставят их один на один с этой угрозой, Рейган и Тэтчер смогли убедить другие страны — члены НАТО разместить на своей территории базы американских крылатых ракет, а также баллистических ракет средней дальности Pershing II.
Эти действия и решения вернули к жизни, казалось бы, давно заглохшую Кампанию за ядерное разоружение (CND). Лейбористская партия, как уже упоминалось, требовала отказа от британских ядерных сил сдерживания (одностороннее ядерное разоружение) и закрытия американских баз на территории Британии, она сделала это частью своего предвыборного манифеста. Тэтчер осудила CND и обрушилась на лейбористов Майкла Фута за, как она выразилась, «одностороннюю капитуляцию». Премьер-министр также решила усилить министерство обороны, убрав с поста министра в январе 1983 года Джона Нотта, чьи вялые действия не впечатлили ее во время Фолклендской войны. Она заменила его более активным и решительным (но и более амбициозным, как Тэтчер пришлось скоро убедиться) Хезелтайном, до того занимавшим пост министра окружающей среды.
Европейские левые радикалы развернули широкую кампанию протеста против американских ракет. Страх многих европейцев, что они могут оказаться пешкой в игре сверхдержав, вкупе с латентным или явным антиамериканизмом играли на руку леворадикальным политикам. Для многих на левом фланге противодействие политике США было тождественно борьбе с флагманом капитализма и империализма. СССР оказывал всяческую поддержку сторонникам «борьбы за мир и разоружение», в том числе материальную. Это движение игнорировало факт, что именно СССР начал этот раунд ядерной гонки, заверения советских вождей о миролюбии принимали за чистую монету, они не вызывали яростной критики, которой подвергались аналогичные заявления лидеров западных стран.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
