Я кивнула. Понимала, что ему важно это. Что он просто не мог по-другому. Не мог не видеть своих детей и меня. Хотя и мне было нелегко.
Следующей на очереди была мама. Я не знала, как сообщить ей эту новость. Как сказать матери, похоронившей своих детей, что они живы? Как сделать это так, чтобы у нее не остановилось сердце от счастья.
— Я пойду сама, Тимур, — произнесла у нее двери, но не успела даже взяться за ручку, как дверь открылась.
Я замерла. Замерла и Дани, уставившись на Тимура. Меня она, кажется, даже не заметила. Она смотрела на него несколько долгих минут, после чего подошла ближе и влепила ему такую звонкую пощечину, что я даже дернулась.
— Скотина, — произнесла она, а потом расплакалась и обняла его.
— Адем тоже жив, мама, — прошептал Тимур, прижав ее к себе в ответ.
— Вы самые ужасные сыновья на свете, Тимур, — прошептала Дани, а я подумала, что она очень спокойно отреагировала.
Той же ночью мы с Тимуром переложили детей и уснули в нашей кровати. Впервые за долгие два года я чувствовала себя абсолютно спокойной, ведь раньше не могла нормально спать. И только утром, когда дочка закричала во весь голос, я вздрогнула и села на кровати.
— Дядя, — закричала она, а я не могла ничего понять.
Подошла к ней. Она уже успела разбудить и Давида. Он сонно потирал глаза и смотрел на кровать, где уже проснулся Тимур. Он сидел и смотрел на малышку, а в его глазах застыла гримаса боли.
— Дядя, — она заплакала, а я взаля ее на ручки и тихо произнесла:
— Это не дядя, Лизонька, это твой папа, малышка.
— Папа, — тут же произнес Давид. — Папа?
— Папа, да. Это ваш папа.
Я не ждала, что они примут его сразу, но Давид, кажись, именно так и поступил. Он лишь кивнул, по-взрослому и осознанно, выбрался из кроватки и уверенным шагом направился к Тимуру. Протянул ему руку и сказала:
— Пивет, папа.
— Привет, Давид, — Тимур протянул ему руку, а после усадил малыша к себе на колени.
Лиза же не сразу приняла Тимура. Он даже не сразу услышала, что он ее папа. Дядя. Она упорно называла его дядей и только спустя месяц смирилась с тем, что он теперь живет с нами. Смирилась и стала говорить на него “папа” или “мось папа”, что означало мой папа. Я лишь улыбалась и не могла поверить своему счастью.
Через год мы праздновали день рождения Лизы огромной дружной компанией. С Зеки и Эмель, с мамой и Эмиром, с Тимуром. Мы задували свечи и веселились, а еще спустя полгода я подарила Тимуру новый тест с двумя полосками и взяла с него обещание, что он обязательно будет присутствовать в жизни нашего малыша с момента его зачатия.
Конец
