— Прости меня, пожалуйста, — вскакивая с кровати бормочет Лена, отворачиваясь от меня и натягивая на себе одежду.
Впервые я не знаю, что ответить. Словно в тумане наблюдаю за ее действиями, не в силах адекватно оценить ситуацию.
— А ты далеко собралась? — раздраженно бросаю я, наблюдая за тем, как Лена надевает чулки.
— Домой. Мне нужно домой.
— Ты издеваешься что ли?! Это вообще пи*дец, ни в какие рамки не входит! — хватаю ее за руку и разворачиваю к себе. — Ты так со всеми мужиками себя ведешь? Тогда я удивлен, что ты еще жива.
— Я тоже.
— Тоже удивлена. Прости меня, я неспециально, честно, — мотает головой из стороны в сторону, кусая губу, чем еще больше выводит меня из себя. — Мне домой надо, отпусти мою руку, пожалуйста.
— Пусти! — одергивает руку и быстрым шагом идет к двери.
Не помню, чтобы когда-то был настолько зол. Меня бомбит. Самым настоящим образом бомбит. И что хуже всего, я понимаю, что если сейчас ее не отпущу-реально натворю какую-нибудь херню. Не действиями, так словами. Не знаю откуда взялись силы наблюдать за тем, как она быстро натягивает на себя сапоги и пальто. Но больше всего добило ее очередное «прости», перед тем как она захлопнула за собой входную дверь. Я говорил, что мне будет пи*дец? Ну вот, получи и распишись, Васнецов.
На каком-то автомате подошел к окну и стал тупо гипнотизировать Ленину машину. Ровно на семидесятой секунде она села в свою лягушку и уехала. Еще минут пять смотрел на пустующий двор, пытаясь собраться с мыслями. Но стоило мне только выпить рюмку вискаря, решение как-то само пришло в голову.
— У меня оторвало ногу, я бухой и никуда не поеду, — слышу в трубку голос своего помощничка и от чего-то становлюсь еще злее.
— Заткнись, Гена, и слушай меня внимательно. Чтобы через час, максиму два, ты был у меня дома с видеозаписями камер наблюдения с моего подъезда и моего этажа. Все не бери, достаточно сегодняшнего дня. Начинай одеваться, иначе останешься без двух ног.
Глава 36
Курить… как же хочется курить. Так, что руки чешутся. И в общем-то плевать на данное ранее слово, просто если сорвусь, то несколько недель в задницу. Надо как-то перетерпеть. Коньяка бы бахнуть, да мозги нужны свежие. Можно было бы, конечно, потрахаться, но это тоже пока проблематично. Да нет, это вообще пи*дец как оказалось проблематично. Итого остался только один Гена, которого можно с легкостью пнуть ногой. Нет, ну это тоже никуда не годится. За что его пинать-то?
— Ну все, готово, — садясь ко мне на диван, радостно сообщает мой помощник. Было бы чему радоваться. — А вы не могли бы одеться? Чего вы в трусах сидите?
— Проветриваю тело. Будешь много говорить и трусы стяну, чтоб яйца дышали свежим воздухом. Включай уже видео.
— Стойте, к вопросу о яйцах. Не сочтите за наглость, но… у вас там на столе еды много. Есть хочется жутко, я не успел дома поужинать. Можно чего-нибудь перехватить?
— Видать моя кровь до сих пор не отлила от члена, причем здесь еда и мои яйца?!
— Ну яйца…еда типа.
— Ну Гена, ну идиот типа. Хотя нет, без типа. Иди ешь уже и не беси меня!
— Я мигом, — вскакивает с дивана, оставляя меня одного с записями.
Хватило меньше получаса, чтобы найти нужное видео. После неоднократного просмотра одних и тех же кадров, недавняя неконтролируемая злость на Лену начала потихоньку испаряться. Правда на ее место пришла другая-на себя.
— Ну что думаете? — раздается под ухом голос чавкающего Гены.
— Думаю, что нельзя думать только членом, хотя бы иногда надо думать все же головой.
— Не понял.
— И не надо. Ты еще не нажрался?
— Уже все. Мясо между зубов застряло. Зубочистки не найдется?
— Я тебе сейчас эту зубочистку воткну в задницу!
— Ой, все, все. Успокойтесь. Кстати, передайте Лене, что она вкусно готовит, правда мясо чуть пересушено. Итак, дева ваша набрехала, сказав, что у нее просто вырвали сумочку. Но по факту, это сделали скорее для галочки. Вообще не очень понимаю сие нападение. Схватил, зажал и вроде как…просто держит и… лицо нюхает.
— Во-первых, он ей что-то шепчет, а не вынюхивает лицо! Во-вторых, он ее не просто схватил, смотри как ее зафиксировали? Она даже дышать не могла, отсюда и стояла как вкопанная, хотя, теоретически, могла двинуть ему ногой. Уж я-то знаю-точно могла. А тут ее тупо взяли на страх. Специально испугали. А как он ловко вошел в подъезд. Да ее пасли с самого начала. Все изучено-знает где камеры, лицо ни разу не попало в кадр, и дело даже не в капюшоне. Тут все выверено.
— Думаете это Карасев?
— Понятия не имею. Но вообще на кой хрен ему сдалось пугать собственную дочь? Он хоть и гондон, но не до такой же степени. Чушь какая-то. Ладно, это все лирика, бери записи и езжай к нашим.
— Сейчас?!
— Да, сею секунду. Пусть смотрят все камеры около дома. Куда он делся, в какую сел машину. То, что он работал не один-это факт. Пусть весь район перероют. Камеры есть на каждом шагу. Все, Гена, я не шучу. Это важно. И к Лене пока кого-нибудь приставь, прямо сейчас. Пусть за домом следят.
— Ладно. Все сделаю, только у меня просьба-дайте выспаться завтра часиков до одиннадцати, а потом хоть в Антарктиду.
— Я подумаю.
* * *
Облом номер два случился через полчаса, когда стало известно, что, психолог, мать его, умотал заграницу. Я уже в мыслях расписал, что не оставлю этого мужика в покое, до тех пор, пока он не скажет мне то, что хочу услышать. Я даже представил то, как буду его бить. Но по факту-ни мордобоя, ни психолога. Ехать к Карасеву с вопросами, еще более тупая затея, чем бить морду психологу. Эта тварь мне ничего не ответит, пока у меня в руках ни одного козыря, и ни одной догадки. Куда ни взгляни-сплошная жопа. И к Лене не могу, точнее не понимаю можно ли сейчас. Но решение как-то само пришло в голову. Подружка! Подружку можно и нужно расколоть, это же баба, на них всегда легче надавить. Так я и оказался в одиннадцать вечера на пороге чужой квартиры. Удивительно то, что несмотря на столь поздний и явно нежеланный визит, дверь мне открыли почти сразу.
— Привет, — не церемонясь, легонько подталкиваю Ленину подружку в ее же квартиру и захожу внутрь, закрывая за собой дверь. — Мне нужна твоя помощь. Не отказывайся сразу, это очень важно.
— Стоп! А где Лена? Что-то случилось?
— Случилось. Судя по камерам в подъезде на нее напал некий товарищ и после этого она несколько…странно себя вела. Я тебя очень прошу, скажи мне, что ты знаешь о ее прошлом.
— Ничего не понимаю, — растерянно произносит она. — Почему ты спрашиваешь это у меня? Кажется, не я твоя будущая жена, — иронично бросает мне в лицо. — Так вот и спроси это все у нее. Что за мужики пошли? Или просто трусишь от нее услышать правду? Меня-то можно расспросить, а потом сбежать, если на горизонте серьезная проблемка, да?
