- Маи-ина, что ты со мной делаешь? – простонал он.
Когда мы отлепились друг от друга, я мрачно посмотрела в его смеющееся лицо:
- Донат, может, мне всё-таки в одежде ходить? Подумай об этом на работе, иначе мне не дожить до конца недели.
- Маиночка, если я об этом буду думать на работе, – рассмеялся он, – то мне даже выходить на неё не стоит.
Я стукнула легонько ложкой по лбу. Сердиться на него такого счастливого не хватало сил. Я направилась к плите довершить начатое приготовление завтрака.
- Удивляюсь я, как ты со своим темпераментом пол-Адуака не переимел, – подтрунивала я над ним.
- Это только ты на меня так действуешь, детка, – задирал меня Донат.
- Нет, Донат, темперамент либо есть, либо нет. Я пока тебя ждала, от охраны наслушалась, как тут тебя девицы подстерегали. Что, стал любимчиком женщин, да, Донат?
Пока говорила, я наложила завтрак нам на тарелки и расставила на столе. Подставила кулак под голову, выражая заинтересованность в ответе:
- Расскажи, Донат, что у тебя в личной жизни? Есть девушка? Или много?
- А тебя это вдруг заинтересовало? – Донат приподнял бровь.
- Почему нет? Хочу узнать, кому такое счастье перепало. Ты такой же привередливый как был? Или пустился во все тяжкие?
- Да, Маина, я всё такой же привереда. Хочу только самое лучшее, – настроение Доната изменилось, и я не стала дразнить, перевела тему.
- Чем займёмся сегодня?
Донат насмешливо поднял бровь, и я застонала:
- О, нет. Ты о чём-нибудь кроме этого ещё можешь думать?
- Рядом с тобой? Нет, – снова перешёл он на легкомысленный флирт, и я была рада, что мы не стали выяснять отношения.
Он съел последний кусок яичницы, сказал:
- Я съезжу на работу на пару часов. Приеду, и мы с тобой займёмся, чем хочешь. Подумай пока.
- Хорошо, – я подала ему кофе и потрепала вихры на макушке.
От этой неприхотливой ласки Донат растерянно улыбнулся жалкой гримасой, в которой застыла застарелая боль и тоска. А я отругала себя последними словами.
Кофе допили в молчании, Донат задумчиво, а я в нетерпении, чтобы он поскорее ушёл. Мне вдруг стало тяжело рядом с ним дышать.
Донат ушёл, а я села за инструмент. Сегодня у меня было творческое настроение. До его прихода я всё занималась и сочинила новую песню:
Без тебя вокруг полночь глухая.
Ледяной мрак гнетёт и пугает.
Ты пришла - мой мир огнями расцветает.
И поёт душа, с тобой улетая.
В сердце комком лёд.
Сжалась от слёз душа.
Я не смотрю вперёд.
Боль моя так свежа.
Я не смотрю назад,
Там пустота и тьма.
Где тебя рядом нет
Вечная ночь, зима.*
- Хорошо смотришься обнажённой за роялем. Как ожившая фантазия, – Донат стоял в дверях, прислонившись к косяку.
- Давно стоишь? – развернулась я к нему.
Он пожал плечами, не желая отвечать. Сел на софу напротив, откинувшись на спинку.
- Если б я заставал такую картину, ежедневно приходя с работы – я был бы самым счастливым человеком на свете. Иди сюда, – похлопал он по колену, приглашая к себе.
Я подошла и села ему на колени. Донат жадно потянулся за поцелуем, лаская моё тело сильными руками. Застонал.
- Маина… почему ты имеешь надо мной такую власть…
Он схватил меня рукой за волосы, оттянул. Настроение его опять менялось слишком быстро. Он хотел властвовать, подавлять. Руки сжимались, причиняя мне боль. Поцелуи сменились покусываниями.
Вдруг в тишине дома раздался шум у входа и женский голос позвал:
- Донат! Донат! Ты дома? Охрана сказала, что ты приехал. Донат, ты где?
* автор стихотворения Светлана Становая. Автор остальных, если не указано авторства, сам автор романа.
Глава 38
По коридору раздавались быстрые шаги. Я посмотрела на Доната. У того на лице ходили желваки, весь его вид выражал досаду и мысленно произносимую забористую тираду.
- Вот туманники… – это единственное цензурное ругательство, из тех, что вертелись на языке Лерца.
Я едва успела спрятаться за спину Доната и прикрыть стратегические места подушками-думками, как дверь открылась, и в гостиную заглянула, а потом и зашла одна юная вилени. Или госпожа, неважно.
Благодаря щедрости Доната – а я была уверена, что это пожаловала хозяйка комнаты на втором этаже – внешне она выглядела благородной вилени. Молоденькая, хорошенькая, и, судя по всему, очень ревнивая.
При виде нас с Донатом её ресницы и губы задрожали. Она хлопала глазами, не в силах поверить открывшейся перед ней картине.
- Донат? – вопросительно застыла она перед нами.
- Далила, я запретил тебе появляться в эти дни, – раздосадовано процедил Донат.
- Я думала, это потому что ты уехал. Но узнала, что ты в городе, и решила…
- Сделать сюрприз? Он удался, Далила. Тебе не надо думать, а делать то, что я говорю.
- Донат, кто это? – жалобно спросила девушка.
Она не могла справиться с эмоциями. На лице застыла такая обида, как у ребёнка, чей мир розовых фейри только что рухнул. Глаза наполнились слезами, и по ходу нас ждала истерика.
Девушку было жаль даже мне. Судя по всему, жизнь её к такому не готовила, и от Доната она такого не ждала. Донат тоже с сожалением смотрел на свою подругу. Было видно, что ему жаль, что она это увидела.
Они смотрели друг на друга в безмолвном диалоге, так что я почувствовала себя лишней. Я бы лишила их своего присутствия, но, увы, прикрыться мне было нечем. А ходить голой я подрядилась только для Доната.
Это ещё хорошо, что мы с этой девицей незнакомы. А то точно был бы сюрприз!
Далила всхлипнула и убежала. Донат вцепился руками в волосы.
- Донат, ты можешь её догнать. Ещё не поздно, – сказала я ему под руку.
Донат раздражённо вскочил и пошёл к бару. Налил себе виски и залпом выпил. Посмотрел на меня пустым взглядом.
- Она тебе дорога? – спросила я.
- Нет, но не поверишь, мне её жалко. Это очень больно, пережить такое…
Донат обвинительно покосился на меня, зарычал и кинул стакан в стену. Я вздрогнула.
- Туманова девка. Я же сказал ей не появляться здесь, пока не позову.
- Донат, ты можешь догнать её и успокоить. В таком состоянии главное не отпускать, если ты хочешь, чтобы она тебя простила. Поверь мне как женщине.
