— Скоро увидим и папу, и маму. Тамара Петровна, соберите малыша, да и сами собирайтесь. Поедем узнавать последние новости из первых уст.
Женщина кивает, смахнув слёзы с глаз, и быстро бежит выполнять мои указания.
Собирается быстро, я пока пытаюсь развлечь пацана, который цепляется за меня, как за спасательный круг. Мама в одной больнице, папа в другой, у ребёнка день кошмаров.
Тамара Петровна забирает мелкого, одевает его и выезжаем.
Первым делом я заехал в центральную, узнать новости о Стасе. Пока передо мной отчитывался гинеколог, я стоял среди огромного светлого коридора и понимал, что всему конец. Почему она услышала это сразу, а не из правильного источника? Долбанные журналюги, в погоне за сенсацией, преподают информацию так, что впору самому здоровому мужику стрессануть и слечь с инфарктом. Что уж говорить о беременной женщине.
Меня пичкают какими-то терминами, делятся прогнозами и наблюдениями, а я почти не слушаю. Заниматься спасением людей должны профи.
— Я хочу ее увидеть, — обращаюсь к доктору.
— Пока нельзя. Она без сознания. Мы пытаемся сделать всё, что в наших силах, чтобы минимизировать последствия и спасти хотя бы мать, если ребенка не получится, — качает головой доктор и возвращается к Стасе.
— Спасайте мать, — дергаюсь, как от удара хлыста, потому что если за двумя уловами гнаться, можно остаться у разбитого корыта.
Я как никогда уверен в том, что принял правильное решение. В машине меня ждёт Илюха, а ему нужна мать.
Медсестра кивает и следует за врачом, обещая, что как только что-то станет конкретно — со мной свяжутся.
Возвращаюсь назад в машину.
— Как она? — Тамара Петровна смотрит взволнованно и нервно теребит сумочку.
— Ее спасут, просто обязаны.
Илюха уснул на руках экономки, а я с отчаянием и тяжёлым сердцем смотрел на свои руки и ничего сделать не мог. Ещё нужно похороны организовать. Хочу верить, что пацаны уже занялись этим вопросом. Из меня помощник сейчас никакой. Я больше по увеселительной части. Это у нас Вартан был собранным и четким в сложных ситуациях.
— Куда дальше? — спрашивает женщина, глядя на меня. — Куда они увезли нашего Вартана Самвеловича?
Спотыкается на последних словах и судорожно вздыхает.
— Петр, в хирургию, а потом в морг, — даю указания водителю, — Тамара Петровна, вы сможете побыть с ребенком до возвращения родителей, или мне искать няню?
— Соседка моя, Любочка, как раз ищет работу. Она молоденькая, но у неё огромный опыт с детьми, своих младших двое, и пол подъезда детей отнянчила, Ильюшенька с ней будет, как за каменной стеной, — отвечает Тамара Петровна.
— Звоните ей, она нам нужна уже сегодня, после больницы мы ее заберём в дом к Вартану. Скажите ей, что работа временная, но не меньше месяца точно.
Я смотрю на крестника и поджимаю губы. Придется тебе, парень, привыкать к посторонними, прости.
— Будет сделано. Я буду ей помогать освоиться.
Опускает сочувственный взгляд на малыша.
— Хоть бы до дня рождения управились, подарок маленькому будет самый лучший.
Тамару Петровну с Ильей скоро отвезем домой, она останется ждать няню, а пока едем в другую больницу.
Доктор не хотел изначально меня пускать в палату к Вартану. Сказал, что пациент под влиянием успокоительного уснул. Я поверю, потому что получить пулю в плечо, а вторую вдогонку мало приятного. Но повезло, выжил, и это удивительно. Я думал, это не работает. Сжимаю амулет под рубашкой и хмыкаю. Да может и ни хрена оно не работает. Илюхи то нет. Бехтерева безумно жалко, он с нами уже восемь лет рука об руку шел.
— Сын должен увидеть отца, у ребенка нервный срыв, его мать на грани жизни и смерти, мы его едва успокоили.
Похоже, об этой трагедии гудит весь город. А новости о Стасе подхватили все каналы. Я едва пробрался в больницу с черного входа, Петр прозондироваль почву и нас провели на нужный этаж.
— Я вас услышал. Только недолго.
Я прижал сонного Илюху к груди и ступил в палату. Жив. Лежит огромный на белых простынях. Дышит.
— Я рад, что ты жив, друг.
Сын Вартана ожил, приподнял сонное лицо и зевнул.
— Папа, — чирикнул воробышек и попытался выпрыгнуть из моих рук к отцу.
— Тише парень, папа спит, давай просто на него посмотрим.
— Стась, подай воды, я жутко пить хочу, — слышим хриплое.
Илья застыл и испуганно посмотрел на меня.
— Всё хорошо, — крепче обнимаю пацана. — Папа приболел. Но всё будет хорошо.
Мы подходим ближе к кровати, машинально ищу стакан, а потом вспоминаю, что доктор сказал, что ему пока нельзя пить и без врача ничего не давать.
— Папа!
Илья, как только приблизились, тут же потянул ручки к отцу и позвал его, настырно и требовательно.
— Папа! Папа! Папа!
Копия Саги. Что хочу, то дай, а то буду драть горло, пока не оглохнете и не сдадитесь.
— Сын, твой папа сейчас сдохнет, потише. Любовь моя, забери парня, я сегодня не але.
Вартан жмурится, но глаза не открывает. Пытается повернуться на бок, но с губ срывается стон боли.
— Отдыхай, дружище, — говорю, сдвинув брови и смотрю на малого. — Илюха, папе нужно поспать. Видишь, цел, невредим, будет играть с тобой скоро как новенький.
— Мама? — скулит пацан, и глаза снова наполняются слезами.
Я сглатываю. Не знаю, что ответить.
— Мама тоже скоро будет с нами. Всё будет хорошо.
— Гурам, ты какого черта в моей спальне?!
Глаза друга открываются, пытаются уловить действие перед носом. Видимо рассредоточен, кривится от боли и прижимает вторую руку к ране на плече.
— Что за на хрен? Где Стася и что я здесь делаю?
— Тише, не бузи, малого напугаешь. Ты ранен, не делай резких движений, ты в больнице. Будешь бузить, нас с малым выгонят, итак еле пустили.
— Пизд… - едва сдерживает себя друг и падает на подушку, — почему Стася не пришла?
