– У него в этом году будет самый громкий бой за последние пару лет. Об этом из каждого утюга вещают.
– Может быть, как боксер он и ничего, а как человек… – кривлю губы. – А ты куда, вообще, собрался?
– У нас репетиция с ребятами.
– Нет, Рома, ты не пойдешь. Слышишь?
– Нам теперь всю жизнь прятаться? У нас скоро выступление, и вообще нужно готовиться к записи демки.
– Если для безопасности потребуется сидеть дома вечность – мы будем сидеть в четырех стенах эту вечность, – повышаю голос.
– Не начинай, я поеду. Никто меня не тронет. Мне нужно.
– Рома!
– Луиза, – перекрикивает, переводит взгляд за мою спину и замолкает.
– Я приставлю к нему человека, – голос Клима становится для меня неожиданностью. Когда он вошел? Или же все это время был в доме?
Поворачиваюсь, абсолютно не собираясь сдавать позиций.
– Нет. Я сказала нет, – взмахиваю руками и торопливо иду наверх. Замираю. – Если ты уйдешь, – смотрю на Рому, – только попробуй, – как в детстве, грожу ему пальцем и продолжаю движение.
На этаже влетаю в Дениса. Черт бы его побрал.
– Спокойнее, пантера, не нападай, – выставляет руку вперед, упираясь ладонью в мое плечо.
– Не трогай меня! Отстаньте, все.
Толкаю его в сторону и громко хлопаю дверью в комнату. Я злюсь на себя, на происходящее. Сейчас я потеряла равновесие. Ничего не решаю и даже предпринять ничего не могу. Ровно до появления Клима моя жизнь была моей. Все глупости, все решения и проблемы – только мои. Мне было больно, одиноко и очень сложно. Но я сама за себя отвечала. Знала, что если приму неверные решения, то единолично отгребу последствий. Сейчас все иначе. Сейчас я словно передала бразды правления в чужие руки. Впереди неизвестность. Клим теперь не отступится. А что, если я поступила неправильно? Что, если нужно было промолчать? Вдруг Витя сможет выкрутиться и на этот раз? Что, если я втянула Вяземского во что-то более страшное?
Что мне с этим делать?
Мысли душат. Не дают вдохнуть. Оседаю на пол, придерживаясь за простреленный бок, и не моргая смотрю в одну точку.
– Поговорим? – Клим переступает порог и плотно прикрывает за собой дверь.
Присаживается рядом и широко расставляет ноги, согнув те в коленях.
Отрицательно мотаю головой и предпринимаю нелепую попытку подняться. Провальную, конечно. Вяземский сразу пресекает мои поползновения.
– Ты не должен никуда ввязываться из-за меня, – выдыхаю, – все это было глупой идеей.
– Позволь мне решать самому, ладно? – отрезает ледяным тоном. От его голоса по телу расползаются мурашки.
– Ты не понимаешь…
– Я понимаю.
Клим ведет подбородком и теперь смотрит на меня.
– Ты должен мне ужин, – не знаю, к чему вспоминаю об этом именно сейчас, – давай поужинаем сегодня.
– У тебя постельный режим.
– Мы поужинаем на кухне, – выдавливаю улыбку, наконец имея смелость взглянуть в его глаза.
36
– Ладно.
Клим соглашается. Его интонации становятся более спокойными, и на душе сразу теплеет. Я очень трепетно реагирую на изменения его голоса, да и на настроение в целом. Кажется, даже внутренне стараюсь под него подстроиться. Не нарочно. Это выходит само собой.
Обнимаю плечи и прикусываю нижнюю губу. Разговор дальше не клеится.
Вяземский поднимается. Тянет за собой. От его напора я просто вынуждена разогнуть колени. Выпрямиться.
– Ты можешь мне доверять, Луиза, – проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. Он говорит это как-то странно. Очень пристально смотрит в глаза. Я вижу в них непоколебимое спокойствие и что-то еще, но никак не могу это уловить.
– Я знаю, – шепчу и инстинктивно придвигаюсь ближе.
Мне кажется, что сейчас он меня поцелует, но этого не происходит. Клим застегивает пуговицы на пиджаке и поправляет манжеты. До меня больше не дотрагивается. Сейчас он вновь выглядит отстраненным.
– Мне сейчас нужно уехать, – касается взглядом циферблата своих часов. – Вернусь к восьми. Алла Олеговна приготовит ужин.
– Хорошо, – отступаю и склоняю голову. Подчиняюсь.
Внутри все переворачивается. Сердце отбивает ужасно быстрый ритм, дыхание перехватывает. Сама не понимаю, что мною движет, но стоять как истукан и смотреть на то, как он уходит, нет сил.
Подаюсь вперед и цепляюсь за мужское плечо. Почти повисаю на мощном теле.
Целует Целую его сразу, как только Клим оборачивается. Обхватываю руками небритое лицо и закрываю глаза. Меня колотит от волнения, от понимания того, что он может оттолкнуть. Но этого не происходит. Широкими ладонями теснее прижимает меня к себе. Он фиксирует мой затылок и углубляет поцелуй. Я чувствую жар его тела и уже намеченное возбуждение.
Сама трясусь от желания. Со мной такого не было. Никогда не было. Все эти чувства в новинку. Я ступаю по минному полю и повиновенно жду, когда рванет.
Мне до одури хочется быть нужной. Ему. Только ему.
В голове хаос из мыслей. Теплые губы накрывают мой рот после секундной паузы. Он подчиняет.
Жарко и слишком тесно. Одежда кажется сейчас лишней. Мне необходима передышка, иначе я просто сойду с ума от накала эмоций и ощущений. Тело начинает жить отдельной жизнью.
– Что ты творишь? – шепчет Клим, зарываясь пальцами в мои волосы.
Его вопрос с придыханием вызывает улыбку и табун мурашек. Они оккупируют тело, которое вот-вот превратится в растопленное масло.
– Не знаю, – верчу головой из стороны в сторону, не смея открыть глаза. Втягиваю воздух носом у его шеи.
– Мне нужно ехать.
Он говорит одно, но делает другое. Задирает мое худи, прикасаясь к голой коже. Водит пальцами по спине, огибает талию и тянется к груди.
Сейчас каждое прикосновение словно разряд тока. Клим захватывает твердый, ноющий сосок. С губ срывается тихий вздох. Я хочу, чтобы он меня трогал. Жадно. Ненасытно.
