Несколько чернокожих носильщиков, не поладивших с Себастьяном и Уилфредом, решили возвратиться и сбежали обратно, так что, когда разбивали лагерь, оказалось, что их осталось лишь половина из того количества, с которым они отправились.
— Подлые псы.
В голосе Себастьяна угадывался страх. Прежде Крейл никогда не занимал место руководителя и не стремился к нему.
— Рауль и Марк будут рады им, — тихо заметила Харриет.
— Какое вам дело, будет рад им Бове или нет? — огрызнулся Себастьян, чувствуя, как у него по затылку поползли мурашки при донесшемся издали рычании голодного зверя.
— Я хочу, чтобы его экспедиция была успешной, — честно ответила Харриет.
— Как она может быть успешной? — рассмеялся Уилфред. — У них даже нет оружия.
— Они добьются успеха, — с твердой убежденностью стояла на своем Харриет, складывая костер, пока Себастьян, Уилфред и Наринда наблюдали за ней, даже не думая предложить свою помощь.
— Никто никогда больше не услышит о них, — с уверенностью заявил Себастьян. — Уилфред доложит Географическому обществу о недостойном поведении Бове и неисполнении им руководства, и мы с Уилфредом возглавим другую экспедицию, лучше оснащенную и лучше информированную. После того как мы поженимся, — добавил он с запозданием.
Пламя костра разгорелось, и Харриет, поднявшись, повернулась лицом к Себастьяну:
— Простите, Себастьян, мне совсем не следовало принимать ваше предложение. Я приняла его так же, как оно было сделано, — в момент чрезвычайного стресса. Я буду признательна, если мы не станем снова возвращаться к обсуждению этой темы.
Себастьян сжал губы, он был готов возразить Харриет, но блуждающий зверь снова зарычал, и теперь этот звук ни с чем нельзя было спутать.
— Лев, — побледнев, прошептал Уилфред, и мужчины переглянулись.
— Огонь отпугнет его, — нервничая, отозвался Себастьян.
— Один из нас должен его выследить, — сказал Уилфред.
— У вас пистолет.
— Но вы охотник.
У Себастьяна лоб покрылся потом, а Уилфред тревожно переступил с ноги на ногу.
— Можете взять мой «флетчер», — предложила Харриет Себастьяну и была награждена таким злобным взглядом, что ей стало страшно.
Уилфред охотно сходил за «флетчером» и протянул его неблагодарному Себастьяну.
— Вы едете на восток от лагеря, а я на север, — взбешенно сказал Себастьян, выхватив оружие у него из руки. — Он где-то здесь поблизости.
Уилфред уныло подчинился распоряжению, а Харриет занялась поисками среди их запасов чего-нибудь такого, из чего можно было бы приготозить подходящую еду.
Без Рауля носильщики стали неприветливыми и не помогали, а Наринда неподвижно сидела у костра, с тоской в глазах глядя в огонь. Харриет вздохнула. Без соли она ничего не могла приготовить, а соль была в одном из тюков, которые носильщики весь день пожаре несли на головах.
Оставив потрескивающий костер и группу туземцев, она сама принялась искать соль. На нее навалилась зловещая тишина африканской ночи: лев больше не рычал, и цокота копыт не было слышно.
Харриет нашла растительное масло и специи, но не соль. Носильщики побросали свою поклажу в страшном беспорядке далеко от того места, где Себастьян поставил палатки, и Харриет пришлось отойти дальше от мерцающего света лагерного костра в непроглядную темноту. Ее юбка зацепилась за куст акации, и когда Харриет потянула ее, чтобы освободить, ей на руку дождем посыпалась мертвая саранча. Стряхнув ее, Харриет посмотрела на темные очертания акациевого куста: на смертоносные колючки были насажены десятки мертвых насекомых. Они добровольно прилетели прямо на куст к внезапной и болезненной смерти, также как она добровольно бросилась в объятия Рауля и обрекла себя страдать всю жизнь.
Рычание и крики раздались одновременно. Секунду Харриет не могла пошевелиться, а потом побежала обратно к лагерному костру и нападающему льву. Стоя над Нариндой, он злобно размахивал хвостом из стороны в сторону и, оскалив смертоносные зубы, вонзил их в свою тщетно сопротивляющуюся жертву.
— Застрелите его! — крикнула Харриет Уилфреду, который, словно окаменев, стоял по другую сторону костра. — Ради Бога, застрелите его!
Но Уилфред стоял, смотрел и дрожал, как паралитик.
Харриет в бешенстве бросилась к нему и выхватила у него пистолет. При этом она привлекла внимание огромного хищника, так как ей пришлось пробежать всего в шаге от него, но ее это не заботило. Наринда была еще жива и жалобно стонала. Лев, выпустив ее из пасти, повернулся к Харриет, а Уилфред закричал и скрылся в темноте, оставив Харриет одну перед лицом смерти. Она ощущала запах крови Наринды и запах собственного страха. Мощное животное со светящимися в темноте темно-желтыми глазами припало к земле, готовясь прыгнуть.
Наринда, нечленораздельно вскрикнув, умоляюще вытянула руку в сторону Харриет.
С громким рычанием лев сделал прыжок, и Харриет нажала на курок.
В движении животное сбило ее с ног и придавило своим весом. Харриет, стараясь освободиться от горячего тела, кричала, отталкивала его, колотила.
Ее лицо, блузка и юбка были в крови, она захлебнулась своими криками и утонула в них, а потом почувствовала, что ее обнимает Себастьян.
— Все в порядке! Он мертв! Мертв!
Себастьян судорожно дрожал.
— Наринда, — с трудом выдохнула Харриет и, оттолкнув его, побежала к смуглокожей девушке.
Наринда едва слышно всхлипывала, когда Себастьян нес ее в укрытие палатки. Всю ночь напролет Харриет разрывала свои нижние юбки и вообще все, что могло помочь остановить поток крови, и все время Наринда смотрела ей в глаза и бормотала:
— Я видела. Он убежал, а ты осталась. Я видела. Я видела.
Когда Уилфред вернулся, ни Себастьян, ни Харриет с ним не разговаривали, а он, хотя его никто об этом не просил, непрерывно кипятил воду, сжигал пропитанные кровью повязки и помогал делать новые.
— Она выживет? — спросил Себастьян, когда рассвет окрасил небо золотом.
Харриет отрицательно покачала головой. Она держала Наринду за руку и протирала ее лихорадочно горячий лоб.
— Я видела, — снова сказала Наринда, открыв глаза. — Я видела, и я виновата.
— Не разговаривай, — мягко остановила ее Харриет, — побереги силы.
Наринда покачала головой.
— Я виновата, — с огромным трудом повторила она; ее голос был тихим шепотом, но взгляд настойчивым. — Я ненавидела тебя, и я виновата.
— Пожалуйста, больше не разговаривай, Наринда. — Харриет смочила ей губы питьевой водой. — Постарайся уснуть.
— Нет! — Наринда сжала руку Харриет крепче, и ее глаза широко раскрылись. — Ты должна идти к нему. Он любит тебя, и ты должна идти к нему.
