Книга Осеннее преступление - Андерс де ла Мотт

Около семи утра Анна съездила в Табор — переодеться и подбросить Агнес на поезд. Ее встретил обиженный Мило — собака пролезла у нее между ногами и унеслась к лесу. На кухонном столе лежала записка.

Сегодня ночую у Эрика.

Четыре слова, без подписи. Просто к сведению: ты не волнуйся. И все же немногословная записка сказала Анне кое о чем еще; их хрупкое перемирие, похоже, закончилось. И это ее, Анны, вина — она обещала Агнес, что больше не станет работать ночами и оставлять ее одну. Однако по дороге назад, в полицейский участок, Анна разозлилась. Несколько раз она уже готова была позвонить Агнес и объяснить, что не дело спать в гостях, не поговорив сначала с ней. Но каждый раз, как она бралась за телефон, ее перебивал Хокан.

Есть вещи и поважнее, верно? Вещи, о которых лучше бы тебе рассказать самой, прежде чем она узнает о них из других источников. Внутреннее расследование еще продолжается…

Анна попыталась утихомирить его. Попыталась объяснить, что пустая графа “статус” на экране компьютера абсолютно не означает то, на что он намекает. Что, наверное, прокурор был слишком занят и просто не успел принять решение о закрытии дела. Что дело могут закрыть хоть завтра, и пусть он уже успокоится. Оставит ее в покое и будет вести себя прилично, как и положено мертвецам.

Продолжая внутренний диалог с Хоканом, Анна подъехала к полицейскому участку. Перед зданием стояло несколько машин, знакомых Анне с ночи. Фургон экспертов, подкрепление из угрозыска лена, минивэн Фриберга, еще несколько автомобилей. Анна пошла на запах мокрой одежды и обнаружила всю компанию в “кофейной” комнате; собравшиеся говорили с Хенри Мореллем. Комната была набита битком, настроение — приподнятое; когда Анна вошла, полицейские как раз досмеивались.

— Вот и ты, Анна, — сказал Морелль. — А мы тут предавались воспоминаниям. Они не имеют отношения к новому делу, так что можешь быть спокойна. — Он улыбался, голос был подчеркнуто приятным — разумеется, еще один способ продемонстрировать Анне, как он недоволен ее вчерашним поведением.

Анна проигнорировала вызов, просто молча ждала. В то же время она отметила, что Морелль все еще в полицейской форме, хотя официально уже на пенсии. Спустя несколько секунд неловкого молчания Морелль сдался, взял свою чашку и встал из-за стола.

— Ну, пора приниматься за новую главу, которую я обещал полицейской академии. В конце концов, я уже получил аванс. Удачи, ребята! — Он поднял чашку, словно произнося тост, и ушел к себе.

Анна дождалась, когда закроется дверь его кабинета.

— Я в курсе, что большинство из вас хорошо знают Хенри Морелля, — медленно начала она. — У Хенри много заслуг, и руководству… — она сделала паузу, вдохнула, выдохнула, — есть за что его благодарить. Но со вчерашнего дня он не состоит на службе и не должен иметь доступа к информации, которая касается тайны следствия. То есть информации о текущем расследовании. Это понятно?

У представителей угрозыска и экспертов ее слова, похоже, замешательства не вызвали, но Анна заметила, что двое полицейских из ее участка многозначительно переглянулись. Фриберг сидел неподвижно.

— Тогда наливайте себе кофе, и увидимся внизу, на планерке.

Анна начала собрание, только когда дверь плотно закрыли. Без намека на заикание изложила, при каких обстоятельствах было обнаружено тело, и передала слово главному эксперту Грёнваллю, который как раз подключил свой ноутбук к видеопроектору.

— Жертва — мужчина в возрасте под пятьдесят, — начал он и вывел первую фотографию, представлявшую изуродованное лицо бородатого. — Рост — метр семьдесят пять, вес на момент смерти — около семидесяти килограммов. Согласно предварительному выводу судмедэксперта, смерть наступила за двенадцать-семнадцать часов до обнаружения тела. Такой большой разброс во времени объясняется холодом и дождем, но в любом случае это ночь с воскресенья на понедельник, вероятно — где-нибудь после полуночи. Больше информации появится после вскрытия. — Грёнвалль отпил кофе и продолжил: — Предварительная причина смерти, как вы наверняка уже установили, — сильный удар, вполне соответствующий падению. Здесь я тоже сошлюсь на вскрытие, которое даст нам больше подробной информации. Там много ран, которые требуют более внимательного взгляда.

Грёнвалль ввел новую фотографию бородатого — тот лежал на спине на брезенте. Руки и ноги ему уложили ровно, однако они все равно казались неестественно вывернутыми. Ветку, которая проткнула тело, отпилили, и она так и торчала из груди, отчего тело, с вывернутыми под углом конечностями и пустой глазницей, походило на страшную марионетку. Зрелище было настолько отвратительным, что Анна не сразу поняла, что не так с погибшим.

— Он что, был босой? — спросила она.

— Да, обувь осталась в машине. Удивительное обстоятельство, даже при том, что у нас в Куллаберге один прыгун был совершенно голым. Оставил на себе только новогодний колпак.

Грёнвалль собрал урожай ожидаемых смешков и продолжил:

— В нашем случае личность покойного не установлена. Мы не обнаружили ни удостоверения личности, ни других документов — ни при самой жертве, ни в машине. Однако имеются другие следы, которые помогут нам быстро установить, кто наш погибший.

Он снова поменял картинку, выведя коллаж из множества уродливых татуировок, покрывавших руки мужчины от кисти до плеча и его грудь. Анна узнала размытое пятно на тыльной стороне руки, вероятно, представлявшее спасательный круг с крестом. Эксперт снова поменял изображение и предъявил собравшимся сгибы локтей покойного. Маленькие белые шрамы складывались в знакомый узор.

— На теле имеются следы тюремных татуировок, а также шрамы от инъекций, а это значит, что покойный с большой вероятностью окажется в наших базах данных. Для начала попробуем найти совпадения по отпечаткам пальцев, это быстрее всего. Пробы ДНК, как вы, наверное, знаете, должны быть переданы в лабораторию. — Он остановился и вздохнул. — Я, конечно, имею в виду ШИК — шведская исследовательская комиссия, как теперь называются наши друзья из Линчёпинга. Светлую голову, которая придумала это название, надо отправить в тюрьму пожизненно.

Он подождал, когда полицейские отсмеются второй раз.

— Если у нашего мертвеца брали отпечатки пальцев, результатов можно ожидать самое раннее к вечеру. В детективном сериале, конечно, все было бы быстрее.

Еще один взрыв предсказуемого смеха.