Задерживаться и злоупотреблять общением я не стал. Ещё минут десять посидел, доел как раз, и, когда почувствовал намёк на напряжение в общение, ушёл, попрощавшись. Лучше уходить на приятной ноте, чтобы оставить после себя хорошее впечатление. Иначе ещё подумают, что я вцепился в возможность, как утопающий, а мне такого не надо.
***
Нашу работу с олимпиадниками, а точнее с тем, что они оставили после себя, никто не отменил. Правда, нагрузка упала до обещанных пары часов в день. Работали мы по вечерам, после своих пар.
Что сказать об этих делах… Ничего особо интересного, если честно. Проверяли задания, делали сводки, каталогизировали досье на всех учеников. Из приятного — в нашей группе всем заправляла Катя, так что наше с ней общение продолжилось. Но чуда не случилось. Работа всё же работа, общение вышло скорее деловым, нежели неформальным. Хотя не могу сказать, что девушка стала общаться холодно, нет, всё такая же дружелюбная и открытая.
Мудрые люди говорят, что беда не приходит одна.
На следующей недели должна была начаться сессия. Поэтому я зашивался, пытаясь успеть везде. Ждал, что на выходных заявится кто-то от князя по поводу защиты, но никто не явился. Видимо у них есть дела и поважнее, что не удивительно. Это сыграло мне на руку, дав немного времени.
В четверг я засиделся в институте допоздна, разбирая последние задания олимпиадников. Закончили мы где-то в восемь тридцать. Ещё минут пятнадцать ушло на то, чтобы выйти из института. На выходе встретил Матвея. Тот махнул мне рукой, но, прикинув, понял, что я тут ещё минут на десять, поэтому покачал головой. Сосед кивнул и пошёл домой один.
Наверное, в библиотеке к экзаменам готовился. А может доклад писал. Я бы не прочь пойти вместе, но… Пока обсудили с группой проделанную работу, пока попрощались, в общем минут на десять я и задержался. Так смысл было заставлять ждать Матвея?
Что касается беды… Правы те, кто говорит, что она приходит не одна. Только в этом случае она не ко мне заглянула.
Добравшись до двора, где мы жили, я застал ту ещё картину. Какие-то типа запихивали Матвея в фургон. Всего их четверо было и они не выглядели, как интеллигентные люди. Скорее как злые мужики, в кожаных куртках и с оружием в руках. Один из них пистолет в руке держал, два других биты, а четвертый металлический прут.
Во двор я вошёл в тот момент, когда Матвей уже был без сознания. Я заметил у него на затылке кровь. Как и на одной из бит. По голове приложили, значит… Мужикам тоже досталось. Как минимум двоим Матвей успел разбить лица. Ещё один выглядел грязно. У нас рядом с домом клумба была, с кустами и цветами. Кто-то в ней просеку проделал и я даже знаю, кто.
Матвея подхватили под руки и закинули в фургон. Двое залезли к нему следом. Остальные отправились на передние сидения.
Суетиться я не стал. Двор так устроен, что быстро из него не уедешь. Тут всего два выхода. Через один я зашёл, второй дальний, по узкой дороге петлять придется. Скинув портфель на ближайшую скамейку, следом снял пальто и там же его оставил.
Тем временем бандиты завели машину и двинулись в мою сторону. Ну а я вышел им наперерез. Встал так, что объехать меня не получилось бы при всём желание.
— Эй! — высунулся мужик из окна, — Малой, свали нахер!
Пока шёл к ним, успел обдумать ситуацию. Противников четверо. На могучих бесов они не похожи. Обычные люди, может каплю крепче, чем следует. Матвей, к сожалению, далеко не сильный бес, поэтому не удивительно, что вчетвером они смогли с ним разобраться.
Особенно, если напали внезапно.
Надо их как-то заставить выбраться из машины и не дать себя окружить. Поэтому я начал действовать быстро, чтобы они не успели опомниться.
Уступив дорогу, я оказался со стороны водителя. Тот посмотрел на меня зло и…
Я не знаю, что там у него в мозгах произошло. То ли озарение, то ли он понял, что происходит что-то неладное. Изначально я хотел подскочить к двери и выдернуть водителя, но… Тот успел среагировать и дал по газам.
У них всё же не спортивная машина. Фургон дернулся вперед, но скорость набрать не успел. Мужик ещё и повернул так, чтобы сбить меня, но я успел увернуться.
После чего, наконец-то, оказался рядом с дверью и ударил в стекло, пробивая его. Это оказалось почти ошибкой. В том плане, что, зацепившись, меня дернуло вперед. Машина ведь ход не сбавила, а наоборот, прибавила. Осколки стекла брызнули водителю в лицо, он дернул руль, ну и врезался в другую машину, припаркованную во дворе.
То ли тренировки, то ли практика пробуждения родовой силы сыграли свою роль, то организм, чувствуя опасность, бросил все силы на усиление… Скорость восприятия ускорилась, как и движения. Я оказался рядом с дверью и, до того, как эти уроды успели среагировать, врезал водителю кулаком в ухо. Бить было неудобно, но тут уж как получилось.
Открыв дверь, я вытащил поплывшего мужика и ещё несколько раз его приложил. Пока остальные бандиты выскакивали, пока бежали ко мне, я успел основательно вырубить этого типа. И забрать у него пистолет.
— Э-э-э! — резко остановился тот, что с металлическим прутом, — Парень, ты что творишь?! Ааа-аа! Сука!!!
Больно наверное, с простреленной то ногой.
Для меня ситуация была однозначна. Напали на моего друга. А значит эти ребята мне точно не друзья. Напали на аристократа, а это уже большое преступление. Сомневаюсь, что эти типы тоже аристо. Но даже если так, то пусть смотрят на первый пункт — они напали на моего друга. Да и на меня тоже напали, попытавшись сбить.
— Вы кто такие? — спросил я оставшихся двоих, которые вылезли из фургона и замерли испугано. Один из них дернулся, чтобы достать пушку, но я покачал головой.
Он не остановился. Ему я прострелил руку.
— Ну, ты умнее, чем они? — глянул я на последнего мужика, который остался целым, — Кто такие?
— Парень, ты успокойся, — поднял он руки и даже биту отбросил. — Давай миром решим вопрос.
— Каким миром, придурок? Вы напали с оружием на двоих аристократов. Я могу вас сейчас выпотрошишь, оторвать ваши тупые бошки и буду в своём праве. Так что, млять, если ты, тупорылая скотина, хочешь жить, отвечай! Кто такой? Кто послал?!
— Я…
— На колени! — рявкнул я на него.
И он послушался.
— А теперь руки за голову и отвечай.
Что-то я туплю. Надо было сразу его на колени ставить, а не болтать.
— Если дернешься, — глянул я на того, кто в ногу пулю словил, — Отстрелю яйца.
— Ты, пацан, кровью умоешься, — пообещал мне он.
Ну я и врезал ему по голове с ноги. Пусть в нокауте полежит. Чем меньше целей надо контролировать, тем проще.
— Беспредел, — пожаловался стоящий на коленях.
— Так от кого ты? — глянул я на него.
