Мама неодобрительно покачала головой, хотя в глазах её зажглись веселые огоньки.
— Вас по новостям показывали. Тебя, — ткнула в меня, — тебя, — в Игната, — и её в виде огнедышащего дракона, — на Марину, которая смущенно ковыряла обивку стула. — Две студентки-оппозиционерки похитили особо опасного сумасшедшего мага. За любую информацию о вас объявлено вознаграждение.
— Нам конец, — одновременно простонали мы с Мариной, а Игнат почесал в затылке.
— Я не такой уж и опасный, — попытался отшутиться он.
— Да и нам не так уж нужны деньги, чтобы сдавать властям родную дочь, — хмыкнула мать, пододвинув к себе блюдце с печеньем.
Мы поговорили о немногом: моей учебе, родительском здоровье, повышении отца в должности. Тему с «похищением» Игната как-то не затрагивали — я решила обсудить всё с глазу на глаз. После того, как Марина съела два пакета конфет и запила всё невозможно сладким чаем — восстановление уровня сахара после длительного перелета, — она ушла отмокать в ванну.
— Надо вас где-то разместить, — задумалась мама, подозрительно осматривая то меня, то Игната, словно определяя: можно ли кого-то одного выгнать на улицу. — Только у нас всего две свободных кровати.
— Мы с сестрой можем и вместе поспать, — он шутливо пихнул меня в бок локтем.
Мама непонимающе сощурилась.
— Не слушай его, у него справка из дурдома есть, — вернула я парню его тычок. — Ты почему меня вообще сестрой назвал? Там, в больнице?
— Потому что если бы я поприветствовал девушку, которая значится в моей истории болезни как первоисточник всех психических расстройств, то нас вряд ли бы оставили наедине, и на драконе мы бы полетели вместе с Константином.
В коридоре оглушительно хохотала Марина, пока я сидела, наливаясь пунцовой краской. Вот значит как, первоисточник психических расстройств. Ну-ну.
Короче говоря, сговорились на том, что Игнату постелют в гостиной, а специально для Марины надуют матрас.
Оставалось ещё одно не решенное дело. Я не рискнула звонить кому-либо с домашнего телефона, а потому сбегала в магазин, где купила самый дешевый мобильный с сим-картой (мама деньги одолжила без каких-либо вопросов). Набрала Ритин номер и долго считала гудки. Наконец, подруга ответила:
— Да?
— Рит, как у вас дела? Меня не ищут?
Она так долго молчала, что мне показалось: повесит трубку и добавит номер в черный список. Но после подругу прорвало, и вместе со слезами наружу полились слова:
— Уже не ищут… тут такое дело… Нежить прорвалась в Москву… миграционный блок проломлен… Стало известно, что воздействовали магией из нашей академии… Город окружен военными, академию запрещено покидать под угрозой смерти… — Её речь стала совсем неразборчива, и мне пришлось вслушиваться, чтобы не пропустить ничего важного: — Они схватили Антона, когда узнали, что он замешан в заговоре… мне очень страшно… я смогла вырваться, потому что в академии не числюсь, и спрятаться в городе… отец Марины тоже под стражей…
В этот момент я услышала звон бьющегося стекла — распаренная после мытья Марина, которая спокойно попивала компот, вдруг выронила стакан, и тот упал на пол. В моей спальне, и без того маленькой, стало тесно и неуютно. Воздух напитался страхом.
— Всё будет хорошо! — холодея от страха, крикнула я. — Я приеду и вытащу тебя оттуда.
— Мне страшно… — повторила Рита, и связь оборвалась.
Мы уставились друг на друга, не зная, что сказать. Мама, прибежавшая с тряпкой, чтобы вытереть компот с пола, увидела три побледневших лица и ушла в свою спальню, не произнеся ни слова. Видимо, боялась тревожить дочь-оппозиционерку, которая спасает безумных магов и участвует в передрягах государственного масштаба.
— Теперь понятно, почему папочка не помчался меня искать, — произнесла Марина упавшим голосом. — Ему было не до меня. Он организовывал восстание…
Она покачнулась и не устояла бы на ногах, если бы Игнат не подхватил её за талию и не уложил на диван.
— Ребят, оставайтесь здесь, — сказала я, сжав кулаки так сильно, что ногти впились в кожу ладоней. — Мне нужно идти, но я не собираюсь подвергать вас опасности.
— В смысле оставайтесь? — вспыхнула Марина и хотела вскочить с дивана, но Игнат так грозно шикнул на неё, что она плюхнулась обратно. — Ты не слышала, что там мой папочка?!
— Хоть моего папочки там и нет, но я тоже никуда не отпущу тебя одну. — Игнат покачал головой.
Почему-то их преданность не порадовала меня, как это случается в фильмах, где герои готовы рваться хоть на край света, главное — вместе. Было бы гораздо спокойнее, если бы я отправилась в академию одна и отвечала только за свою шкуру. Но спорить с двумя упертыми баранами, один из которых мог изрыгать пламя, я не рискнула. Пустое. Сама бы никогда не позволила им уйти в одиночку.
— Что будем делать? — Помассировала виски, начинающие наливаться болью.
— Моё предложение: сегодня спокойно живем, едим, моемся, спим, а завтра с утра летим в академию, ищем способ, как прорваться туда и помочь отцу Марине, вытаскиваем Антона с Ритой. — Игнат максимально собрался и сейчас меньше всего походил на беззаботного студента, каким я помнила его по первым встречам. — В глобальные битвы не лезем, особо не высовываемся, ситуацию обсуждаем на месте, ибо сейчас планировать что-либо бесполезно. Мы не знаем реального положения дел, а информации от Риты слишком мало. Этот вариант всех устраивает?
Мы с Мариной синхронно кивнули. В голове было настолько пусто, что я согласилась бы на любое предложение. Хоть спуститься в адово пекло и утащить оттуда всех грешников — без проблем.
Мы, конечно, ещё долго обсуждали возможные нюансы, обдумывали, как лучше попасть в академию или выйти оттуда незамеченными — но всё это было слишком обтекаемо и зыбко, точно рябь по воде. Решено, не думаем о плохом раньше времени и убеждаем себя в том, что способны на любой подвиг.
Ну а вечером вернулся отец, и мы втроем — он, мама и заблудшая дочь — мило побеседовали о былом. Почти обошлось без взаимных оскорблений, разве что папа назвал меня «дьявольской нечистью», а я его — «чокнутым фанатиком». Впрочем, мы быстро остыли и помирились. Отец даже разрешил нам переночевать здесь, но приказал:
— Чтобы завтра убрались туда, откуда пришли.
Хоть мама и плакала, и упрашивала его передумать, он оставался категоричен в своей неприязни к колдунам, особенно к тем, которых показывают в криминальной сводке новостей. Если вдуматься, его можно понять.
Затем я отмокала в ванне, с головой окунаясь в воду и выныривая из неё только тогда, когда задыхалась от нехватки воздуха. Так легче не думать ни о чем необратимом.
Марине постелили в моей спальне, и когда я вошла туда после помывки, то застала юную дракониху на надувном матрасе с початой бутылкой мартини, обнаруженной в моих подростковых запасах.
