Мир распадался на части. Задачей Дэниела было исправить его.
Жуткие вещи таились в извилистых артериях Крейдже, где к магии относились как к ставке в карточной игре; где ее продавали отчаявшимся и одиноким, желавшим сбежать из той реальности, в которой они родились – в ту реальность, какую могли творить сами. Магия не была священной и почитаемой. Ей поклонялись на другой манер – как ресурсу, способному дать людям временное облегчение жизненных тягот.
Способ утолить жажду перемен в себе самих.
В этом месте мир распадался на части. Дэниел Эмильсон являлся его центром.
Готовым действовать.
Таким же ненасытным, как они.
Его черные глаза взирали на кровь, засыхающую под ногтями. На фоне посеревшей кожи она казалась бурой, как ржавчина.
«Грязная кровь. Предательская кровь».
Миростражники грудой лежали возле камеры мужчины, все еще держась за пистолеты или усмиряющие талисманы. Глаза и рты жертв были открыты, как будто их смерть уложилась в промежуток времени, достаточный лишь для того, чтобы вдохнуть или моргнуть.
На самом деле это было дольше, но лишь на мгновение.
Они не могли узреть правду этого мира, а Дэниел не позволил бы им жить во лжи.
Миростражники распространяли ее словно заразу.
Дэниел знал, каким мир должен стать теперь.
Он знал, что нужно сделать и где найти средство для осуществления замысла.
Мужчина коснулся отметины у себя на шее.
Голоса зашипели.
– Да, – ответил он им. – Знаю.
Дэниел поднял с пола нож и вышел в ночь.
Глава 21
Уэсли
Им не позволили пройти внутрь храма, но Уэсли это устраивало. Он никогда особо не любил святые места. Они недолюбливали смотрящего в ответ.
Однако их провели в тайную комнату под храмом. Там сидели, скрестив ноги, около сотни человек. Уэсли спустя несколько мгновений понял: они расположились по контуру ренийского священного символа.
Никто не произнес ни слова. Даже тот Мастер с четырехклинковым мечом – Арджун.
С того момента, как они вошли в комнату, юноша не сводил взгляд с Уэсли. Его золотистые глаза следили за каждым движением крейджийца. К тому же, похоже, в присутствии Уэсли Арджун так и намеревался держать меч в руках. Это было умно – пусть и изрядно раздражало.
– Саксони Акинтола, – произнесла женщина в центре Рода. Она не была ни особо высокой, ни особо массивной. Однако ее присутствие было практически осязаемым.
Глаза у нее были темные и блестящие. Черные волосы, зачесанные на одну сторону, заплетены в толстую косу. Руки так густо покрыты регалиями, что под ними трудно разглядеть ее собственную кожу.
Когда она заговорила, все Мастера в комнате устремили на нее взгляд.
– Меня зовут Асиз, я защитница города пяти рек и Госпожа гранкийских Мастеров, – голос ее звучал тихо, но властно. – Я вижу, вы уже познакомились с моим заместителем – Арджуном.
Уэсли сдержал изумление.
Неудивительно, что Арджун стоял так близко к Асиз, точно телохранитель. Этот спесивый юнец был вторым после нее.
– Если бы не его верность тебе, Карам, вас и близко не подпустили бы к моему храму, – продолжила Госпожа. – Можете считать, что вам повезло.
Вид у Карам сделался такой, словно ее в чем-то упрекнули – Уэсли не привык видеть на лице воительницы подобное выражение. Асиз повернулась к Саксони:
– Поскольку ты следующая претендентка на титул Госпожи ришийских Мастеров…
– Нам не понадобится новая Госпожа, – прервала ее Саксони. – Это место уже занято. Мы найдем мою сестру, чтобы она могла вступить в должность, принадлежащую ей по праву.
Уэсли вздохнул. Если Саксони и дальше будет такой самоуверенной, они не наберут вообще никаких союзников.
– Я знаю о твоей сестре, – отозвалась Асиз. – Я слыхала, что она была доброй и мудрой.
– Не была, а есть, – поправила Саксони. Хотя ее, похоже, скорее печалила, чем злила необходимость подчеркивать разницу. – Должно быть, ты тоже добра, если согласилась на эту встречу с нами.
– Мне пришлось проявить немало душевных качеств, чтобы позволить тебе просить моей помощи, в то время как рядом с тобой стоит смотрящий.
– Так вы слышали обо мне, – промолвил Уэсли.
– Нет.
Его улыбка стала натянутой.
Очевидно, репутация Уэсли ничего не стоила за пределами его родной страны.
– Я уже знаю о ваших затруднениях, – продолжила Асиз. – Арджун передал мне вашу просьбу. Однако она касается только ваших стран, а не моей.
Насколько Уэсли понимал, это было неуважительно. Хотя Карам и жила в Усхании, это не значило, что Рениаль больше не являлся ей домом.
– Эта битва касается не только какой-то из стран, – возразил он. – Она затрагивает ваш народ.
– Наш народ – здесь. – Асиз бросила многозначительный взгляд на Карам. – Я не стала бы забывать об этом.
– Эшвуд не удовлетворится захватом одной страны, если сможет получить три, – сказал Уэсли. – Поверьте мне.
