Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Я уже собиралась спать, когда позвонили из холдинга. Мои поклонники-бомжи, обитающие то ли на Борисоглебском кладбище, то ли поблизости, сообщали, что разрушен склеп. Как вы можете догадаться, это был склеп семьи Миллеров.
* * *
Я позвонила Пашке. К счастью, он еще был адекватен, и у него в гостях находился патологоанатом Василий.
— Собирайтесь, друзья, — сказала я им. — И выходите на обычное место. Скоро буду.
Я также позвонила Виктории Семеновне и сообщила, где собираюсь провести ночь.
— То-то Виталя от тебя съехал, — хохотнула главный редактор.
Я заметила, что Виталя съезжал от меня уже не один раз и каждый раз возвращался. И собирается в ближайшую субботу приехать в гости, в частности, чтобы вместе позавтракать в воскресенье.
— Ну-ну, — сказала Виктория Семеновна и добавила: — Я все поняла: с утра тебя не будить. Сбросишь СМС, когда домой вернешься. А то я волноваться буду. Кстати, полицию туда ты уже вызвала?
— Вначале надо все самой посмотреть и заснять.
— Это правильно, — одобрила главная и вместо спокойной ночи пожелала хорошего сюжета.
Удивительно, но некромантов на кладбище не было. Неужели надоело? Или поняли, что все трупы из печально известной могилы извлечены и снимать журналистам больше нечего, а значит, на камеру с рекламой себя, любимых, не попадешь? Или они только ночью не дежурят? А завтра с утра опять будут ждать «кина»?
И почему мы в предыдущий раз не дошли до этого склепа? Я помнила, что нас тогда остановил Роберт Литтлджон, и я посчитала беседу с ним более важной, чем осмотр старого склепа Миллеров. Я считала, что склеп никуда не денется. Но кому же потребовалось его разрушать? И зачем?
Когда мы подошли к склепу Миллеров, Василий осветил его мощным фонариком.
— Вроде цел. Или не он?
Мы подошли поближе и увидели старинную табличку на немецком языке. Нам требовался именно этот склеп. И он располагался там, где должен был, по словам Шурика. Только дверца стояла раскрытой. Передняя часть сооружения и дверца в ней представляли собой решетку, прутья которой располагались на расстоянии примерно пяти сантиметров друг от друга. Днем внутренняя часть явно хорошо просматривалась, а мы рассмотрели ее с помощью фонаря. Подобный обзор явно был сделан, чтобы не привлекать мародеров. Смотрите: брать нечего. А немцы — народ прижимистый, своих предков с драгоценностями и орденами не хоронили и вообще вроде бы никогда богатые дары с покойниками не клали.
— Заходим? — спросил Василий.
— Ну, не просто же так мы сюда приехали среди ночи?! — воскликнула я и взялась за дверцу.
Склеп состоял из двух этажей (или уровней?) — наземного и подземного. Вероятно, так и строился изначально. На наземном этаже в стену были вмурованы четыре гроба. Мы их не видели — только старые надписи, которые явно реставрировали в последние годы. Ну, может, не в последние, а в наше время. Судя по ним, здесь покоились самые старые Миллеры из захороненных на Борисоглебском. Никаких урн на верхнем этаже не стояло, никаких венков не лежало, не было ваз и даже банок для цветов.
— Шурик же вроде отца сюда собирался класть после эксгумации, — заметил Пашка. — Все же должно быть подготовлено. В смысле: вскрыто хоть одно захоронение, чтобы… Или Андрюха ему новую стену предложил поставить? Но тогда где материалы?
— Мало ли что он собирался, — хмыкнул Василий. — Когда мы на эксгумацию ехали, то обсуждали, везти старого Миллера на новую экспертизу или не везти. Вас двоих с нами тогда не было. А мы с ребятами решили посмотреть, что в могиле обнаружим. Дело с самого начала попахивало. Я не думаю, что, даже если бы откопали Миллера, Шурик бы его сразу же получил. Труп могли переквалифицировать в криминальный — раз у него бриллиант в руке. Не знаю, когда бы Шурик его получил. Да и даже если бы перезахоранивали сразу же, то, наверное, и место бы готовили по факту, а не заранее. Ну не вскрывать же заранее захоронение позапрошлого века? Не оставлять его открытым, пока идет процедура эксгумации? Или надо было охрану ставить.
Я, как и Пашка, помнила, что Андрюша предлагал поставить дополнительную стену. Василий пожал плечами и заметил, что Андрюша, вообще-то, эксгумациями не занимается. Я кивнула, вспомнив, что приятель искал информацию в компьютере.
В подземную часть вела лестница, причем, если стоять перед закрытой решеткой, спуска было не видно. Очень разумно сделано! Ступеньки оказались совсем не разрушенными, никаких сколов, дырок и выбоин мы не заметили. Наверное, кто-то из Миллеров их реставрировал или приглашал мастеров.
Пашка сказал, что первым пойдет он. Василий его подвинул и заметил, что фонарь в его руке. Поэтому первым пойдет он, освещая дорогу. А там видно будет. Да и Пашке камеру надо беречь, а Василию только собственную шею.
Навесной замок с двери, ведущей в подземную часть, тоже был сбит и валялся рядом. С внутренней стороны имелась задвижка! Для кого? Может, для родственников, которые не хотят, чтобы их беспокоили, когда они приходят отдать дань усопшим?
Я не могу сказать, что склеп был разгромлен — было вскрыто одно захоронение из дореволюционных. Судя по валявшейся на земле плите (даже не валявшейся, а лежавшей — она тоже не была повреждена), это было место последнего упокоения матери Рудольфа Карловича и бабушки Тамары, уехавшей или не уехавшей в Англию после революции 1917 года.
Василий обвел склеп лучом мощного фонаря. Пашка заснял увиденное, пока не засовывая камеру в зияющий черный лаз.
— Я ничего не понял, — признался Василий.
Про этот склеп можно было сказать, что он осквернен — раз вскрыто захоронение. Но больше ничего не было ни разрушено, ни нарушено. И это касалось и старых захоронений в стенах, и урн, выставленных тремя аккуратными рядками на специальных полочках под плитой, на которой перечислялись все усопшие, чей прах хранился в этих урнах. И на каждой урне тоже была сделана соответствующая надпись. В подземной части также стояло два старых стула. Для пожилых родственников?
Я поняла, что Шурик планировал ставить дополнительную стену здесь — в углу лежали пакеты с сухим «Кладочным раствором» из строительного магазина. Почему мы решили, что сверху? Правда, никто из нас раньше в таких двухуровневых склепах не бывал. Хотя кирпичи, мраморные или гранитные плиты, вообще какие-то камни отсутствовали, было только то, что требуется в работе каменщика при строительстве стены. Может, все-таки решили просто вскрыть захоронение и убрать гроб туда? Но тогда зачем «Кладочный раствор»?
И еще я подумала, что все сделано правильно — члены одной семьи на протяжении нескольких поколений покоятся вместе. Так и должно быть. Ведь в нашем городе в наше время даже подзахоронить родственников не всегда возможно — был принят закон о подзахоронении только близких родственников к первому захороненному. За взятку, конечно, можно все, а официально — нет. Почему бы не делать подобные склепы (пусть не мраморные, но хоть какие-то), большие семейные захоронения? Живым родственникам удобно приезжать в одно место, а не на три, а то и четыре, и пять разных кладбищ, расположенных очень далеко друг от друга. У меня весной и осенью уходит по целому дню: одно кладбище на юге, другое на севере. Пока уберусь на одном, потом перееду на другое, уберусь там — вот и целый рабочий день (то есть весь выходной). Но кто же у нас думает о людях — как живых, так и мертвых?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
