Наши эмоции обратно пропорциональны нашим знаниям: чем меньше мы знаем, тем больше распаляемся.
Бертран Рассел Сколь парадоксальным это ни покажется, но традиции повествовательности в литературе, которые гарантировали сохранение и самого языка, и композиционных решений внутри любой формы произведения, первая четверть XXI века отвергает с обвинениями в сложности изложения. Мне приходилось общаться и с читателями, и с издателями, которые говорили о скуке классиков от Тургенева и Толстого. Что же взошло на пьедестал нового тысячелетия жизни литературы и языка? На вершине популярности синтез языка литературного, языка декларативного, ораторского и бытовых форм разговорной речи. Чтобы оценить роль этой тенденции, нужны годы и специальные исследования. Однако если текст в этой концепции не вульгарен и мелодичен, то почему бы не дать ему шанс быть частью литературы и письменного языка? В данном упражнении вам предстоит выступить в роли известных российских телевизионных ведущих 90-х годов ХХ века. В то время тексты и печатных статей, и аналитических программ на телевидении были неким разъяснением для читателя и зрителя некоего конкретного факта как части чего-то целого. Возращение элемента мозаики на свое место или цветного стеклышка в витраж. Это выглядит как последовательное изложение вслед за чередой фактов некоего более яркого и образного пояснения о роли этих фактов в политике и экономике страны. Такая формула создавала ощущение неприкосновенности самого факта, его правдивости. Зато эмоциональное или глубоко научное послание становилось прямым вкладом журналиста или писателя в свой личный рейтинг. Представить такую схему у Толстого или Тургенева действительно невозможно, но мир меняется. Главное – не топтать традиций и не зажимать новшества, ибо однажды они сами сплетутся в нужных для литературы, журналистики и языка пропорциях. Ну что же, испытаем схему разделения фактов и оценки внутри одного короткого текста и на примерах выбранных нами слов.
ОКЕАН почти слился по фактуре и цвету с низкими тучами. В воздухе послышалось предчувствие шторма, и он не заставил себя ждать. С тех давних пор для меня низкое небо всегда будет предтечей неистовства стихии.
МЕДВЕДЬ нервно вдыхал носом воздух и стал подниматься на задние лапы. Ощущение неотвратимости смертельной схватки с потревоженным хозяином леса вошло в нас леденящим холодом.
ИЗБА освещалась странным светильником, состоящим из вертикальной двухзубцовой вилки и вставленной в нее под углом горящей деревянной щепки. Только привыкнув к этому тусклому свету, я понял, что передо мной лучина. Способ освещения русских изб на протяжении более тысячи лет.
ОКЕАН молчал и был похож на почти гладко растянутое темно-зеленое полотно. Это был штиль, и он означал голод, дефицит питьевой воды и драки матросов, слоняющихся без дела.
МЕДВЕДЬ поднимался на крутой мыс над рекой какой-то довольной, косолапой походкой. Его шерсть была мокрой, и это означало, что сегодня его рыбалка явно удалась.
ИЗБА была сложена из почти черных бревен без малейшего следа гнили. Так умели строить и пропитывать свои срубы поморы времен Петра Первого.
ОКЕАН нес нашу яхту легко и комфортно, как на детской карусели. Только позже мы осознали, что таким нежным он бывает нечасто и только в рамках теплых течений.
МЕДВЕДЬ был незримым хозяином этого леса. Сложно было представить, что под этим заснеженным бугром находится его берлога. Проверять это мы не решились, чтобы не нарушать законы гостеприимства и течение собственных жизней.
ИЗБА по окна ушла в землю. В землю, которую археологи называют «культурный слой». И хотя ее еще не нужно было раскапывать с помощью лопаты, мы понимали, что она уходит в историю.
Такие примеры прикрепления эмоциональной или поясняющей части текста к прямому изложению факта или действия весьма сильно украшают ваш язык и палитру повествования. Попробуйте выполнить это упражнение с нашим привычным набором слов, и вы закрепите этот навык. Жанр путевых заметок снова в моде, и пока у человека есть возможность пересекать границы, эта мода не пройдет. Считайте, что этим упражнением вы совершенствуете навык travel-журналистики. Как только этот этап будет завершен, мы двинемся дальше.
СЛОВА ДЛЯ УПРАЖНЕНИЙ
лес, котенок, вилка, полотенце, окно, дорога, столб, песок, камыш, люстра, верстак, зеркало, рама, лев, озеро, шлем, полка, ракушка, паркет, дверь, ковер, поезд, вокзал, очки, ресторан, магазин, подъезд, птица, урна, кисть, чашка, бинокль, самолет, трактор, девочка, учитель, змея, крот, старик, бабушка, скворечник
Упражнение 6
Нагнетание
– О боже! Как фантастически освещен коридор! – Тебя чем-нибудь угостить? Стакан воды с валерьянкой?
«Друзья» («Friends») Как будто меня двое суток держали под ливнем без зонта и плаща. Я насквозь, до костей пропитан впечатлениями…
Рэй Брэдбери. «Марсианские хроники» Слова слишком неторопливы, чтобы выразить все…
Ричард Бах. «Единственная» Уверен, что вам знакома ситуация, когда вы, пытаясь эмоционально рассказать собеседнику некую историю, натыкаетесь на его недостаточную реакцию или почти полное равнодушие. Вам кажется в этот момент, что ваши слова остаются для него непонятными и сам смысл истории от него ускользает. Вы начинаете судорожно искать другие слова, синонимы и повторять свой рассказ снова, предлагая по два-три варианта каждого ключевого слова. Во-первых, успокойтесь. Отсутствие реакции у собеседника совсем не означает, что он вас не понимает. Просто он малоэмоционален, выдержан и получает удовольствие от вашей суеты перед ним. Представьте, как тяжело было рассказывать что-либо знаменитому Шерлоку Холмсу, который с непроницаемым лицом сидел в кресле перед камином и курил трубку. В письменной речи «подыскивание» синонимов и употребление нескольких из них одновременно создает довольно важную для автора текста эмоцию. Назовем ее НАГНЕТАНИЕ или УСИЛЕНИЕ. Применение этого приема не должно быть частым, но на «остром» участке текста он может создать у читателя максимально объемное восприятие. Это связано с тем, что наш мозг, реагируя на каждое знакомое нам слово, рисует некую картинку – образ, соответствующий услышанному термину. Если в течение короткого отрезка времени мозг слышит или читает несколько слов-образов, то они накладываются друг на друга и трансформируются в более отчетливую, яркую и объемную картинку. Простой пример: «Узник угасал в одиночке, в каменном мешке, в жутком застенке мрачной тюрьмы». Ух, и правда жутко! А теперь сравним это с исходным предложением: «Узник угасал в одиночке». В принципе, все ясно. Для усиления можно было просто добавить прилагательное к слову «одиночка». Например, так: «Узник угасал в мрачной, холодной одиночке». Неплохо, но согласитесь, что пример нагнетания/усиления значительно более ярко передает весь ужас положения заключенного. Еще раз повторюсь: этот прием не для частого использования, но очень хорош. Как удар под дых, как кинжал в самое сердце, как пуля навылет. А теперь прочтем примеры и приступим к самостоятельной тренировке.
