Быстро, дрожащими руками, я распечатала письмо и засунула его в мамину книгу. Затем я удалила его из входящих с компьютера. Я не хотела, чтобы кто-то случайно обнаружил письмо, выходя в интернет. Мой папа не имел никакого понятия о мамином наследии, а Хилари тем более. Это было личное, между моим дядей и мной.
За ужином (главное блюдо для беременных: холодная лапша из гречневой муки и печеные чечевичные гамбургеры) Хилари по-настоящему выглядела обеспокоенной насчет меня, когда я оставила свою тарелку нетронутой. Она предложила приготовить мне что-нибудь, что я хочу: пиццу, гамбургеры, что угодно. И именно он — мой отец — сказал, что не собирается уступать моим капризам. Когда он приказал мне остаться дома на ночь и заняться своей комнатой, я смиренно согласилась. Я была слишком озабочена и слишком напугана быть закопанной заживо, чтобы спорить.
Следующим утром, в начале весенних каникул, я все еще полностью была вовлечена в этот процесс. Честно говоря, большинство своего времени я потратила на раскладывание и чтение старых журналов, сортировку старых писем и поздравительных открыток, отсеивание одежды и туфель, которые я почти не носила, перекладывание их повсюду. Коробки стояли в углу, все еще сложенные.
Я уверена, Хилари не представляла, что сказать. Ее терпение начинало заканчиваться, и она часто заходила в мою комнату. С одной стороны, каждый раз, когда она заглядывала, я работала. Она видела меня всюду перемещающей вещи. С другой стороны, на самом деле ничего не доводилось до конца. Все мои плакаты и картины до сих пор висели на стенах, всё содержимое моих ящиков было разбросано по кругу. В действительности, единственным результатом моей уборки являлся огромный беспорядок. К шести часам вечера всё, что я ухитрилась сделать, это сложить мои носки в корзину для стирки и отнести их в другую комнату. При этом, я на полчаса раньше была одета и готова для еженедельного круга Китика.
«Ты знаешь», — сказала Хилари, прислоняясь к моей двери и изумленно таращась на солидную стопку журналов и несвязанных газет в шаге от моей кровати, — «Мы собирались начать переносить мебель в понедельник. Совсем не кажется, что всё готово».
«О», — сказала я, благодаря Господа, когда услышала двигатель Подводной Лодки, возвещающий появление Морган. Я схватила свою сумочку и направилась к двери. «Всё будет готово. У меня просто слишком много хлама, чтобы сделать это быстро. Завтра всё будет в коробках. Увидишь».
3. Потоп
14 апреля 1945 года
Сегодня мой четырнадцатый день рождения, и я буду инициирована вечером. Я усердно поработала и выучила все свои уроки. Я знаю, я готова. Всё же, трудно сидеть и ждать, пока наступит вечер. Полагаю, я нервничаю немного больше, чем хотела бы признать.
Это утро я провела, расставляя все свои книги в идеальном порядке на полках, но появились призраки и сбросили их, как только я вышла из комнаты. Они, должно быть, знают о моем поиске заклинания, чтобы прогнать их. Это приводит их в ярость.
Сегодня вечером после церемонии мама пообещала показать мне место нахождения библиотеки. Наконец-то! Всё, ради чего я готовилась и о чем мечтала… Богиня, будь со мной сегодня!
— Ивэн
Каждый раз, когда я вижу Хантера Найэлля, меня поражают его потрясающие внешние данные. Их нельзя не заметить. Словно тебе вот-вот прилетит в глаз бейсбольным мячом — ты просто ничего не можешь с этим поделать, кроме как быть начеку. Я была начеку, когда он приветствовал нас у входной двери в свой дом. Он чрезвычайно высокий и очень стройный, весь мускулистый. У него светлые золотистые волосы. Не думаю, что он слишком озадачивается, чтобы красиво их стричь, и я абсолютно уверена, он не укладывает их. Они просто всегда выглядят прекрасно от природы, естественным образом взъерошенные. В довершение всего, сексуальные британские черты. Ну, хватит.
«Папы не будет сегодня вечером», — сказал он, открывая нам расшатанную москитную дверь. Он улыбнулся Морган и гостеприимно поцеловал ее. «Он не вернется до тех пор, ну, пока круг не закончится».
Я покраснела, должно быть, здорово вести половую жизнь. Уверена, Хантер заметил мою реакцию или прочитал мои мысли, потому что засмеялся.
«Мой папа не часто выходит», — объяснил он. «Он не очень коммуникабельный, как ты, вероятно, заметила. Это значительный шаг вперед для него. Он ужинает с Элис Фернбрэйк, потом они собираются заняться исследованием лечебных свойств молочного чертополоха».
«Я ничего такого не думаю», — сказала я, немедленно выдавая себя. Исчезнув в прихожей. «Я, пожалуй, мм, пойду внутрь…».
Свечи горели во всех углах гостиной, придавая ей романтическое сияние. Каждый выглядел спокойным, но казалось, будто я окружена парами. Робби Гуревич и Бри Уоррен, Итан Шарп и Шарон Гудфайн, а также Дженна Руиз и Симон Бэйкхаус. Далее Рэйвен Мелтзер, нарядившаяся в черную юбку настолько прозрачную, что не было смысла ее надевать. Она сидела скрестив ноги на полу, исследуя изображение на карте Таро, после чего рассматривая свою руку. У меня возникло чувство, что она обдумывает еще одну татуировку и размышляет, как много места этот редкий рисунок занял бы на бицепсе. Рэйвен, несмотря на то, что значительно отличалась от других, никогда не была по-настощему одна. В данный момент рядом с ней сидел Мэтт Адлер. Я знала, что они встречались в некотором смысле.
А вот и я. Мучительно одинокая Алиса. Такое ощущение, словно я ошиблась дверью и попала куда-то типа случайного собрания пар вместо встречи ковена, на которой я должна была присутствовать.
«Думаю, все в сборе», — сказал Хантер, когда они вместе с Морган входили. «Талия заболела, так что нас будет одиннадцать».
Он нарисовал круг солью. Мы призвали четыре элемента: огонь, землю, воду и воздух — и пропели песню силы, чтобы наполнить круг энергией. Хантер усадил нас и приступил к проведению ритуала этой недели.
«Некоторые из нас не слишком хорошо чувствовали себя в последнее время», — сказал он. Я подумала, что он, должно быть, намекает на темную волну, которая почти поглотила Видоус Вэйл всего лишь несколько дней тому назад. Когда она приблизилась, все кровные ведьмы чрезвычайно заболели. Морган и Хантер уже восстановились. Моя голова все еще болела в том месте, которым я ударилась о надгробный камень, когда мы были на старом кладбище, сражаясь с темной волной. Отец Хантера, мистер Найэлль, до сих пор был слаб.
«Так и есть», — сказала Бри. «Это крайне скверный период аллергий и гриппа».
Я чуть ни засмеялась, но смогла сдержаться.
«На самом деле, — продолжил Хантер, — «Цель этого ритуала очистить наш разум от мыслей, которые тревожат нас. Он предназначен избавить нас от негативных чувств, которые мы сдерживаем, ощущений, которые могут препятствовать нашему личностному росту. Иногда болезни напрямую связаны с эмоциями, и если мы освободимся от отрицательных, то сможем почувствовать себя лучше».
Он поместил небольшой котелок в центр круга, наполненный веточками и букетами трав. Рядом с котелком лежала небольшая стопка ручной работы листков бумаги и коробка карандашей.
