Книга Вредная волшебная палочка - Дарья Донцова

Моя бабушка Изабелла Константиновна, домашнее прозвище Белка, когда-то владела гостиницей «Кошмар в сосновом лесу»[3]. Отель любили посещать семьи с детьми. Ребята визжали, увидев в супе вермишель в виде черепов, прыгали от восторга, когда из стены неожиданно вываливался скелет, удирали с воплями, встретив в коридоре привидение, и не капризничали за столом, потому что простая каша под названием «Обед Бабы-Яги с мухоморами» была намного вкуснее обычной гречки с шампиньонами. Первыми гостями отеля стали Наталья Монтини и ее сыновья. Я тогда была совсем крошкой и не помню визит семьи, глава которой много гастролировал, он к нам не заглядывал. Эдуард и Витя повзрослели, печенье «Пальцы Кащея Бессмертного» перестало их забавлять, да и интересы у студентов другие, чем у школьников. А вот Наталья Марковна крепко подружилась с бабушкой и стала регулярно приезжать к нам в гости.

Я в детстве отличалась неуемным любопытством, а тетя Наташа, усевшись в гостиной, сразу восклицала:

– Белка! Мне столько надо тебе рассказать.

Моя бабуля делала круглые глаза, потом показывала взглядом на меня, уже развесившую уши. Монтини всплескивала руками, вынимала из своей сумки большую коробку и протягивала ее мне со словами:

– Память совсем потеряла! Привезла тебе подарочек и отдать забыла.

– Поблагодари Наталью Марковну и ступай в детскую, – подхватывала Белка, – будь хорошей девочкой, поиграй там. А мы пока тут о своих болезнях потолкуем. Ох, что-то у меня в ухе стреляет.

– Спину ломит, – жаловалась в ответ гостья.

Я, изображая послушную девочку, убегала с громким топотом, поступью слона неслась вверх по лестнице в свою комнату, но не входила в нее. Я снимала тапки и, затаив дыхание, на цыпочках, чтобы не заскрипели ступеньки и паркетины в холле, добиралась до кладовки и зашмыгивала туда. Чулан сделали, отгородив гипсокартонной стенкой часть зала. Стоя в каморке со всякими хозяйственными мелочами, я, сгорая от любопытства, понимала: новая кукла никуда не денется, а подружка бабули уедет – и отлично слышала все разговоры женщин. Я была в курсе проблем, о которых не принято сообщать детям школьного возраста, например, узнала, что Леонид постоянно изменяет жене, в каждой гастрольной поездке музыкант заводит любовницу. Наталья знает о «хобби» мужа и молчит, потому что в семье двое детей, мать одна их содержать не сможет. Много чего я выяснила. Помню, как меня шокировала смерть Леонида и та радость, которую при этом испытала тетя Наташа. Спутника жизни она давно разлюбила, жила с ним исключительно из финансовых соображений. Музыкант оставил солидный денежный запас, но Белка весьма разумно посоветовала подруге не проедать его, а заняться каким-то бизнесом. И госпожа Монтини, которая вместе с сыновьями давно жила в подмосковном городке, открыла салон красоты.

В чулане я давно не подслушиваю. Историю о наследстве тетя Наташа сообщила мне и бабушке, когда неделю назад приезжала в гости. Выложив правду про права на сервиз, Наталья Марковна вдруг разоткровенничалась и несколько часов рассказывала о своей жизни.

Я узнала, что в семье Натальи все не так красиво, как кажется, ее дети вовсе не успешны, они живут за счет матери. Вспомнила она и о том, как Леонид постоянно изменял ей. Он часто улетал на гастроли, Леня не принадлежал к мировой элите исполнителей, за рубеж его приглашали редко, за концерты длинные тысячи в валюте скрипач не получал. Но, выступая в разных залах России, музыкант прилично зарабатывал, содержал семью. Зрителям Брагин казался тонко чувствующим человеком, но на самом деле у него было холодное сердце, он никогда не поддерживал, не утешал супругу, не хвалил ее, не желал эмоционально тратиться и старался поменьше находиться дома. Всякий раз, когда Наталья Марковна жаловалась Леониду на усталость, тот раздраженно отмахивался:

– Вон что придумала! Ты же не работаешь, сидишь дома!

Жена пыталась объяснить, что «сидение дома» не означает ничегонеделания. Двое шаловливых мальчишек, готовка, стирка, уборка… Помощницу по хозяйству Брагин принципиально не нанимал. Зачем? Дома есть хозяйка, которая не сидит на службе с девяти до шести. Если же Наташа принималась плакать и причитать:

– Я тебя совсем не вижу! Вчера утром ты прилетел из Минска, а сегодня вечером уже отбываешь в Уфу, скоро и я, и дети забудем, как ты выглядишь, Леонид морщился и отвечал:

– Отлично. Останусь с вами. Вопрос: кто тогда заработает на жизнь? Может, ты?

– Нет, – шептала Наташа.

– Тогда не скули, – злился супруг, – занимайся детьми, домом. И пойми – ты счастливица. Шуба есть, дом полная чаша, в метро тебе на службу каждое утро не надо трястись. Весь день делаешь, что хочешь. Впрочем, если есть желание, можешь наняться на работу. Пожалуйста.

Жена замолкала, она понимала: ее, никогда нигде не работавшую, никто в штат не возьмет. И Наташа знала о постоянных изменах мужа, но ни словом не упрекала его, боялась лишиться кормильца.

Впрочем, иногда у Монтини сдавали нервы, и она принималась кричать:

– Неужели ты не понимаешь, что мне плохо? Я живу с детьми как мать-одиночка! Помоги! Я нуждаюсь в твоих ласковых словах! Хоть раз скажи: «Я тебя люблю».

Некоторое время скрипач молча слушал отчаянный плач супруги, потом перекрывал его громовым воплем:

– Все! Надоело! Уезжаю! Ласковые слова тебе нужны? Так сочувствия не просят, истерик не устраивают! И ты здесь живешь не одна! С моей мамой!

Затем Брагин хватал ключи от машины и убегал, громко хлопнув дверью. А Наташа рыдала до утра. Думаете, муж потом звонил, извинялся, что грубо отреагировал на ее слабость? Нет! Леонид принадлежал к породе людей, которые всегда правы, Брагин считал себя идеалом, полагал, что жить рядом с ним счастье. Да, после каждого концерта на его глазах блестели слезы. Леонид-скрипач был очень эмоционален. А Леонид-муж являл пример эгоиста, который не собирался ради утешения жены даже пальцем двинуть, считал только ее виноватой во всех семейных бурях, а себя образцом для подражания. Фразу: «На свете нет мужиков, которые так умны, талантливы и удобны, как я», он произносил всерьез. А то, что его мать для Наташи свекровь, Леонид не понимал и понимать не хотел.

В конце концов до нее дошло: нечего ждать от мужа любви, понимания, поддержки, жалости. Он деревянный, как Буратино, талантлив в роли музыканта, но полный ноль как муж и отец. Уйти она не может, остается жить молча, вести хозяйство и всем улыбаться. В семье воцарился мир. Один раз Леонид даже похвалил жену: