Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Я с недоумением оглянулся. Куда пошли? Уже к врачу? А старушки?
А старушки так самозабвенно обсуждали деревенскую трагедию, что не заметили, как подошла их очередь, – из кабинета только что вышел текущий клиент. А мама заметила. Она у меня никогда в облаках не витает.
Стараясь не демонстрировать избыточную торопливость, мы степенно продефилировали к заветной двери и неожиданным для окружающей очереди рывком преодолели последнее препятствие. За спиной многоголосо вякнули и… остались за дверью. В прошлом. На задворках истории.
Пора снимать штанишки.
Глава 3
Ликбез на злобу дня
– Я все равно ничего не понял. Почему на втором съезде? Почему не на первом?
– Сан-Саныч! Не позорь мои седины. Это каждый ребенок знает… у нас… кх-гм… в Советском Союзе.
– И я знаю! Я только понять не могу.
– Вот смотри, к примеру, ты какого числа родился?
– Двадцать девятого.
– Ну. Месяца какого? Сан-Саныч. Не тормози!
– Так этого… февраля…
– Ничего себе. Кривой Касьян? Крутяк. Вон оно в тебе все откуда… Оригинально. То-то я и смотрю…
– А в бубен?
– Понял, коллега, не педалирую. Продолжаю мысль. Двадцать девятого февраля ты родился, значит, зачали тебя… э-э… двенадцать минус девять… плюс два… в мае. В самом конце, если ты не семимесячный.
– Все-таки в бубен?
– Не отвлекайтесь, уважаемый. На мелочи. Если расценивать все эти события исключительно с точки зрения физиологии, то ты, душа моя, родился вовсе и не в феврале, а… в конце мая предшествующего года, строго говоря. Не буду уточнять, в каком виде и в каком конкретно папином органе. Не надо краснеть, взрослый уже мальчик. Ирина, хватит ржать! Мешаешь формулировать.
– Об этом как-то не принято…
– Отставить, поручик. Тут вам не институт благородных девиц. История партии – это тебе… не хухры-мухры… не мелочь по карманам тырить!
Кто не верит своим ушам – я действительно консультирую своего боевого товарища по курсу истории Коммунистической партии Советского Союза. Факультативно. И не без креатива, разумеется.
– Ну, продолжай…
– Итак, выработали… кх-гм… тебя когда? В конце мая. Но свет Божий ты увидел только в конце февраля следующего года. И это – твой официальный день рождения. Формально-традиционный. По паспорту. Так и с партией – на первом съезде, который подпольничал в Минске, произошло, образно говоря, за-ча-ти-е! Всего-навсего девять делегатов со всей России! Ни программы, ни устава, один только манифест… подмахнули. Да резолюцию об образовании РСДРП. Здесь понятно?
– Ну.
– Баранки гну! Запомни, первый съезд партии – это только демонстрация желания. Совокупление. Коитус. Впрыск. Чик – и… побежал сперматозоид по трубам…
– Мне так и рассказывать на парткомиссии? Про сперматозоид?
– Если хочешь… чтобы в комсомольцы разжаловали. И служить любишь не на северном побережье Черного моря, а на южном берегу Баренцева. Так вот. Первый съезд прошел себе, всех делегатов благополучно арестовали и забыли, как дурной сон. Власть в России даже и не напряглась особо. Вовочки Ульянова в Минске, кстати, и не было вовсе. Он в это время в Шушенском рябчиков постреливал да селянок щупал.
– Как-то… неуважительно…
– Переживет. А на втором съезде, в Лондоне, Ленин уже присутствовал. Вот тогда революционеры и разработали устав, программу, а заодно и раскололись до кучи – на большевиков и меньшевиков. С одной стороны Ленин, с другой – Плеханов. Запомни хоть это. Партия была фактически уч-реж-де-на. И это слово запомни. Гораздо полезнее будет, чем сперматозоидами себе голову забивать… в обоих смыслах этой метафоры.
– Фу-ух. Вот оно мне надо?
А я даже соглашусь. Вот оно ему надо?
Налицо – вакханалия идеологического кретинизма. Зачем Козету разбираться в этих мудреностях, перекрученных до безобразия? Ладно я, историк. Еще что-то смутно помню обо всех этих «ненужностях», со студенческой скамьи. Но Сан-Санычу-то это зачем? Мало вам того, что он и так – гений оперативной работы? Профессионал с большой буквы? Или есть опасения, что дрогнет у профессионала одна из его идеологических подпорок, и крен пойдет куда-нибудь… на Запад.
Бред полнейший.
Дежурный Веня, кстати, не шутил: вся Контора в течение этой недели сдавала внеплановые Ленинские зачеты. Обливаясь слезами и чернилами, красочно оформляла конспекты «первоисточников» – тупо переписывала ленинские статьи из 55-томного популярного издания в общие тетради, которые должны быть не меньше, чем в девяносто шесть листов. А что, вы спросите, бывает больше? Нет, господа, то есть… товарищи, больше и… дальше – уже некуда.
Мы сидим в нарядной Ленинской комнате в красивом здании на улице, кстати, все того же дедушки Ленина. Здесь у нас Главный штаб – административный корпус городского подразделения. И сюда сегодня согнали целую кучу оперативников, накачали жути и рассадили по кабинетам расслабляться. В смысле, готовиться.
Я – внештатник, поэтому надо мной никто измываться не собирается. К счастью.
Но ведь я и не железный! Сочувствую, понимаешь, коллегам – помогаю, чем могу (хорошо, что у меня почерк корявый, уже припахали бы «товарищи»), морально большей частью.
– Не надо эту статью конспектировать, Ирина. У нее только название короткое – «Что делать?», на самом деле… замучишься потом ее защищать. Переписывай «Апрельские тезисы», там все коротко и понятно – вооруженное восстание, захват власти, и вперед! Наша тема.
– Старик, ты откуда все это знаешь?
Это она по инерции.
На самом деле в нашей группе только одна Ирина и в курсе, что мое сознание из двадцать первого века – я ей сам про это рассказал полтора года назад в пароксизме истерического откровения. И если кто и сможет объяснить мою компетентность в вопросах идеологической демагогии, так это только Ирина. Ну, еще и начальник, Сергей Владимирович, позывной Пятый – Ирина ему сто пудов все обо мне доложила. Хотя он виду и не показывает. Держит наши отношения в тонусе недосказанности, так сказать. Чтобы не расслаблялись паршивцы.
Вот так все сложно.
– Вундеркинд я просто, – озвучил я официальную версию собственной «гениальности». – Улыбка природы. Вы бы не отвлекались, студенты, час остался до Голгофы. Вы, кстати, узнали, кто у вас зачет принимать будет? Разведчики.
– А то! Обижаешь, начальник, – ощерился Сан-Саныч, он же Козет, он же Ромео великовозрастный, так как сохнет по Ирине, полагая, что этого никто не замечает. – Нашим экзаменатором назначен некто Полищук Сергей Михайлович. Инструктор культпропотдела горкома КПСС. Инвалид войны, ветеран, герой партизанского движения, кавалер орденов и все такое прочее. Суровый мужик, говорят. Режет каждого второго. Принципиально – через одного.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
