Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Но Кевин буквально кричал в трубку. Я запрыгнул в наш семейный пикап и погнал к стадиону.
Выскочив из машины, я увидел Кевина, который стоял у входа и размахивал руками:
– Быстрее!
Я сунул два доллара в окошечко кассы, и мы помчались к полю.
– Лучше посмотреть оттуда, – сказал Кевин, показывая на трибуны.
Был как раз перерыв между таймами, и на поле вышел марширующий оркестр – все четырнадцать человек. Среди учеников он прослыл как «Самый маленький в мире стоячий оркестр». Их было мало, чтобы изображать какие-нибудь буквы или фигуры – хватило бы разве что на заглавную букву I, – поэтому они не особенно маршировали, а в основном стояли. В два ряда по семь человек плюс дирижер. Никаких мажореток. Никаких знаменщиков. Никаких девушек с флагами или винтовками.
За исключением этого вечера. На этот раз вместе с ними на поле вышла Старгерл Карауэй. Пока они играли, не двигаясь с места, она гордо расхаживала босиком по газону в своем длинном лимонно-желтом платье. Туда-сюда, от одних ворот к другим. Она то начинала кружить, словно пыльный смерч, то маршировала, высоко поднимая ноги, словно деревянный солдатик. Играла на воображаемой флейте. Высоко подпрыгивала и била пяткой о пятку в воздухе. Кое-кто на трибунах свистел. Остальные зрители – их было ненамного больше оркестрантов – сидели молча, с выражением изумления на лице.
Оркестр закончил играть и промаршировал к выходу. Старгерл осталась. Она кружилась у сорокаярдовой линии, когда на поле вернулись игроки. Около минуты они разминались. Старгерл присоединилась к ним: «разножки», вращение тазом. Команды выстроились для начального розыгрыша мяча. Рефери дунул в свисток и махнул рукой, призывая ее удалиться. Вместо этого она подбежала к мячу, схватила его и принялась крутиться, то прижимая его к груди, то поднимая над собой. Игроки смотрели на своих тренеров, тренеры – на судей. Судьи засвистели и стали окружать ее. На поле выбежал единственный дежуривший здесь полицейский. Старгерл пинком отправила мяч на скамейку гостей и побежала прочь с поля и со стадиона.
Все вдруг зашумели: зрители, чирлидеры, оркестр, игроки, судьи, родители у лотка с хот-догами, полицейские, я. Мы свистели и топали ногами по алюминиевым трибунам. Чирлидерши восхищенно вытягивали шеи. Впервые они услышали что-то от зрителей. Они сделали «колеса», обратные сальто и даже трехъярусную пирамиду. Старожилы города – если вообще в таком молодом городе, как Майка, можно кого-то назвать старожилами – утверждали, что ни разу не были свидетелями такого шума.
* * *
На следующий домашний матч пришли более тысячи человек. Все, кроме Уэйна Парра и Хиллари Кимбл. У кассы выстроилась настоящая очередь. В ларьке с закусками закончились хот-доги. На дежурство позвали второго полицейского. Чирлидерши были в ударе. Они кричали трибунам: «Дружно скажем Э!», и трибуны отвечали: «ЭЭЭЭ!» (Наша команда называлась «Электроны» в честь электронной промышленности, благодаря которой и возник наш город.)
До конца первой четверти чирлидерши показали полный набор своих трюков. Оркестр бодро играл. Наша команда даже выполнила тачдаун. Зрители то и дело поворачивали головы в сторону, ко входу, к освещенному уличными фонарями проему за стадионом. К концу первой половины напряжение ощутимо выросло. Оркестранты промаршировал по полю – и даже они не удерживались от того, чтобы оглянуться.
Тем не менее музыканты выполнили свою программу и даже выстроились в небольшой круг. Казалось, они не торопятся уходить с поля и чего-то ждут, растягивая свои ноты. Наконец нехотя они промаршировали к боковой линии. Вернулись игроки. Во время разминки они озирались. Когда рефери поднял руку и дунул в свисток, подавая сигнал начала второй половины матча, над стадионом повисла атмосфера разочарования. Плечи чирлидерш поникли.
Старгерл не пришла.
* * *
В следующий понедельник мы испытали настоящее потрясение. Рядом со Старгерл сидела крашеная блондинка Мэллори Стилвелл, капитан чирлидеров. Она подсела к Старгерл, поговорила с ней и вышла вместе с ней. К шестой перемене вся школа знала о том, что Старгерл пригласили в команду чирлидеров и она согласилась.
Гул наших голосов, должно быть, слышали в Финиксе. Будет ли Старгерл носить юбку и свитер, как остальные? Будет ли она выкрикивать обычные речевки? Все ли чирлидерши хотели, чтобы ее приняли, или это была идея капитана? Ревнуют ли они?
Две недели Старгерл тренировалась. В середине второй недели она облачилась в униформу: белый свитер с треугольным вырезом и зеленой каймой, короткая бело-зеленая плиссированная юбка. Она действительно выглядела как остальные.
И все же для нас Старгерл не стала настоящей чирлидершей, хотя и одевалась как одна из них. Она продолжала бренчать на укулеле и петь «С днем рожденья» именинникам. Она по-прежнему носила длинные юбки в те дни, когда не было матчей, и старательно украшала свою парту. На хеллоуин все в ее классе обнаружили на своих партах по тыкве. Никто не спрашивал, кто их туда поставил. К тому времени большинство из нас решили, что нам нравится ее присутствие. Мы с интересом шли в школу, чтобы посмотреть, что еще она выкинет. Она давала нам темы для разговоров. Она была забавной.
В то же время мы старались держаться подальше от нее. Потому что она была другой. Другой. Нам не с кем было ее сравнить, нечем было измерить. Она была все равно что неизведанная территория. Небезопасная. Мы боялись подходить слишком близко.
Так же, как, я полагаю, все мы ожидали исхода события, которое с каждым днем приближалось и вырисовывалось все отчетливее. Следующий день рождения по календарю был у Хиллари Кимбл.
6
За день до этого Хиллари решила взять дело в свои руки. Посреди обеда она встала из-за стола и подошла к Старгерл. Полминуты она стояла за спинкой стула, на котором сидела Старгерл. Все молчали, только с кухни доносилось позвякивание посуды. И только Старгерл продолжала свой обед. Хиллари встала сбоку от нее.
– Я Хиллари Кимбл.
Старгерл подняла голову и улыбнулась.
– Я знаю, – сказала она.
– У меня завтра день рождения.
– Я знаю.
Хиллари помолчала. Глаза ее сузились.
– Предупреждаю, не пой мне, – направила она палец прямо в лицо Старгерл.
Тихий ответ Старгерл услышали лишь те, кто сидел за соседними столами:
– Я не буду петь тебе.
Хиллари удовлетворенно ухмыльнулась и отошла.
На следующий день с самого первого урока атмосфера в школе казалась колючей, как кактус. Когда прозвенел звонок на обед, мы выпрыгнули из дверей и поспешили в столовую. Никогда мы не двигались настолько быстро и тихо. При необходимости что-то сказать мы делали это шепотом. Усевшись, мы принялись есть, боясь хрустнуть картофельными чипсами, боясь что-то упустить.
Первой появилась Хиллари. Она шла во главе своих подружек, словно полководец в окружении солдат. У раздаточной она шумно поставила тарелки на поднос. Внимательно посмотрела на кассиршу. Пока ее подружки оглядывались в поисках Старгерл, Хиллари свирепо рассматривала сэндвич.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
