Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Льет дождь. Кое-кто пытается ускользнуть и добраться до дома вместе с женами и детьми, но настоящие воины, профессиональные бойцы, обороняющие укрепления у ворот города, патрулируют восточную дорогу. Если им попадается беглец, они тащат его обратно и, если повезет, его выпорют до крови. Твоя молодая жена пропадает в шатрах воинов. Ты думаешь только о доме, и, хотя там тебя ждет бедность и тяжелая работа в полях, это все-таки лучше бесконечного холода и голода. Тебе обещали победу, а получил ты лишь мучения.
А однажды ближе к вечеру, когда облака висят низко, а солнце уходит на запад, появляются всадники, Ты видишь огромных коней, несущих воинов в кольчугах, с длинными копьями и острыми мечами, воинов в шлемах и с головой волка на щитах. Они кричат, копыта грохочут по грязи, твои дети вопят, а жена съеживается, и самый яркий цвет в этот зимний день — не блеск клинков, не серебро шлемов, и даже не золотые цепи на шеях атакующих, а — кровь. Яркая кровь, стремительная кровь.
Неудивительно, что они запаниковали.
Мы гнали их, как овец, Я приказал не трогать женщин и детей, да и большую часть воинов тоже, поскольку не хотел, чтобы мои всадники останавливались, Я хотел видеть бегство врага. Если мы остановимся и начнем убивать, у противника появится время достать оружие, схватить щиты и организовать оборону, Лучше промчаться сквозь шалаши и отогнать врага подальше от сложенных щитов, от копий и топоров, Приказ был рубить на скаку. Мы пришли, чтобы сеять хаос, а не смерть — не сейчас. Смерть еще придет.
Так что мы мчались на огромных боевых конях сквозь лагерь, копыта отбрасывали комья грязи, а копья разили налево и направо. Если кто-то сопротивлялся, то умирал, сели бежал, мы гнали его быстрее, Фолькбалд, громадный фриз, выхватил горящую ветку из костра и бросил ее на шалаш. Другие воины последовали его примеру.
— Господин! — закричал мне Финан. — Господин! Я повернулся и увидел, что он показывает на юг, где воины выбегали из шатров и бежали к неуклюжим укреплениям напротив восточных ворот города. Это были настоящие бойцы, хускарлы.
— Рорик! — проревел я. — Рорик!
— Господин! — он находился в двадцати шагах от меня и поворачивал лошадь, готовясь преследовать троих воинов в кожаных жилетах и с топорами.
— Труби в рог!
Он поскакал ко мне, придержал лошадь, завозился с длинным копьем и попытался достать рог, свисающий с плеча на длинном шнуре. Один из той троицы, увидев, что Рорик повернулся спиной, побежал к нему с поднятым топором, Я только собрался выкрикнуть предупреждение, но Финан уже увидел, что происходит, развернул и пришпорил коня, и нападавший попытался удрать. На Душегубе, мече Финана, сверкнули отблески пламени, и голова нападавшего скатилась с плеч. Тело корчилось на земле, а голова, подпрыгнув, приземлилась в костер. Жир, который тот тип втер в волосы, вытирая руки, вспыхнул ярким пламенем.
— Неплохо для дедули. — сказал я.
— Бастарды не в счет, господин. — откликнулся Финан.
Рорик трубил в рог, трубил снова и снова, и этот мрачный, настойчивый и громкий звук собрал моих всадников вместе.
— Теперь за мной! — закричал я.
Мы ранили зверя, настало время отсечь ему голову.
От нашей яростной атаки люди в основном хлынули на юг, в сторону больших шатров, где, очевидно, находились хускарлы Цинлэфа, и как раз туда мы сейчас скакали, нога к ноге, с опущенными копьями, Шеренга всадников разделялась только объезжая пожары, извергающие искры в подступающую тьму. Выскочив на широкое пространство между жалкими шалашами и шатрами, мы пришпорили лошадей. Все больше людей мелькало между шатрами, один нес флаг, развевающийся на ветру, пока он бежал к укреплениям, установленным для предотвращения вылазок осажденных через восточные ворота. Баррикада состояла всего лишь из перевернутых телег и плуга, но все равно была серьезным препятствием. Знаменосец держал флаг Этельфлед, идиотского гуся с крестом и мечом.
Должно быть, я рассмеялся, поскольку Финан крикнул, перекрывая грохот копыт:
— Что тут смешного?
— Это безумие!
Мы сражались с людьми, дерущимися под стягом, который я защищал всю сознательную жизнь.
— Безумие! Сражаться за короля Эдуарда!
— Судьба преподносит сюрпризы. — сказал я.
— Он тебя отблагодарит? — Финан задал тот же вопрос, что и моя дочь.
— Эта семья не помнит хорошего. — сказал я. — за исключением Этельфлед.
— Может, тогда Эдуард возьмет тебя в свою постель? — усмехнулся Финан, и больше мы не могли разговаривать — я увидел, как знаменосец вдруг свернул в сторону. Вместо того, чтобы скакать к баррикаде, он спешил на юг, к арене, и большая часть хускарлов следовала за ним. Это меня поразило. Числом они нам не уступали, ну, почти. Они могли бы встать в стену щитов, используя баррикаду для защиты с тыла, и нам непросто было бы с ними справиться. Хорошую стену щитов лошади не преодолеют. Они предпочтут свернуть, а не врезаться в стену, то есть, нам пришлось бы спешиться, самим встать в стену и драться щит на щит. Кроме того, могли поспешить на помощь осаждающие с северной стороны, которых мы пока не атаковали, и напасть на нас с тыла. Но вместо этого враг бежал вслед за знаменосцем.
Потом до меня дошло.
Это римская арена.
Я удивлялся, что не видел лошадей, но теперь понял, что осаждающие, видимо, предпочли поместить животных на арене, а не в тонкостенном загоне к востоку. Огромное строение размещалось вне города, на юго-восточном углу, и близко к реке. Оно представляло собой большой каменный круг, пустую площадку в центре окружали скамьи — так римляне наслаждались жестокими представлениями, сражениями воинов и страшных зверей. Центральную часть арены для безопасности ограждала каменная стена — идеальное место для лошадей. Мы поскакали к шатрам, надеясь захватить главарей мятежников, но я крикнул своим воинам, направив их к огромной арене.
В детстве римляне меня удивляли. Отец Беокка, мой наставник, старавшийся сделать из меня доброго христианина, восхвалял Рим как дом Папы, Святого Отца.
Римляне, говорил он, принесли в Британию слово Божие, а Константин, первый христианин, правивший Римом, объявил себя также и императором Нортумбрии, Это не склоняло меня полюбить Рим или римлян, но все изменилось, когда лет в семь или восемь Беокка привел меня на арену в Эофервике.
Я изумленно глядел на ярусы каменных сидений, поднимающиеся до внешних стен, где молотками и ломами люди ломали кладку, чтобы использовать камень для новых зданий растущего города. Скамьи заплел плющ, сквозь трещины в камне пробивались молодые деревца, а сама арена заросла густой травой.
— Это место священно. — сдавленным голосом сказал мне Беокка.
— Из-за того, что здесь бывал Иисус? — спросил я, как сейчас помню.
Отец Беокка отвесил мне подзатыльник.
— Не будь глупцом, парень. Всевышний никогда не покидал Святую землю.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
