С каждым словом Птицы-Лезвия Ягр становился все мрачнее. Наемники за спиной Канны грязно ругались полушепотом. Наконец, Ягр резким движением сорвал с пояса мешок и швырнул его маркизу в лицо. Серебряные кольца позвякивая покатились по залу.
— Говенный ублюдок… — Ягр с ненавистью посмотрел на хозяина замка. Его рука медленно потянулась за мечом. Аттон сделал предостерегающий жест.
— Спокойней, Ягр, спокойней. Мне маркиз еще нужен живым.
Ягр резко повернулся и махнул армельтинцам.
— Все, уходим. Работенку нашли, на краю света, Джайллар ее забери вместе со всеми маркизами, баронами, со всей Боравией этой гребаной… Теперь будем репой давится и дождевой водой запивать, до самой Армельтии…
Ягр повернулся и пошел к дверям. У порога он остановился, бросил на маркиза кровожадный взгляд и медленно проговорил:
— Жаль, что у вас нет детей. Я бы зажарил их на медленном огне, поливая маслом. Если я узнаю, маркиз, что вы пережили встречу с гвардейцами короля, то я вернусь. Вернусь непременно, чтобы ободрать с вас шкуру. И эту шкуру брошу на пол в нужнике самого грязного борделя Тарра, чтобы вонючие бродяги мочились и плевали на нее, произнося ваше имя…
6
Слуга с холеным надменным лицом проводил графа к приемному залу, и остановившись перед огромной дверью красного дерева, украшенной замысловатой резьбой, громко постучал.
— Госпожа готова принять вас, граф.
Биролец задумчиво скосил единственный мутный глаз на яркую ливрею слуги и слегка оправил свой видавший виды кожаный камзол странного покроя.
Дверь медленно распахнулась. В нос графу ударил божественный аромат, в котором смешались чудные запахи изысканных яств, дорогих духов и благовоний. Послышалась легкая музыка и женский смех. Граф сурово поморщился и вслед за слугой вошел в зал.
— Граф Бирольский Михаэль Второй прибыл, моя госпожа.
Слуга выкрикнул приветствие, и поспешно протиснувшись между графом и дверью, кинулся вон.
Граф нерешительно замер на пороге, осматривая светлый просторный зал, заставленный огромными расписными вазами с яркими экзотическими цветами. На огромном пушистом ковре среди подушек и изящных столиков с разнообразными бутылками сидели и лежали полуобнаженные девушки. Повсюду мягко колыхались шелковые занавеси. Над всем этим возвышался огромный портрет самого графа Норкского Оскара Одиннадцатого, в шитом золотом клобуке, с регалиями и крошечной черной куницей в руках.
От обильных непривычных запахов, от всего увиденного у графа слегка закружилась голова. Он неловко покачнулся и ступил своими огромными неуклюжими ботинками на длинный ворс ковра. Девушки в зале прервали беседу и одновременно повернули к нему лица. Одна из них, высокая, темноволосая и темноглазая легко вскочила и склонилась перед ним в поклоне, обнажив полные белые груди с крупными сосками.
— Моя госпожа сейчас примет вас, дорогой граф!
Девушки вокруг засмеялись. Михаэль хрипло закашлялся и с трудом отвел взгляд в сторону.
— Велена! Не смущай нашего высокого гостя! — над залом поплыл густой бархатистый голос, и навстречу бирольцу, раздвигая шелка выплыла сама графиня Аскона. Ее круглое, как Первая Луна, чистое лицо лучилось добротой и спокойствием. — Все немедленно оденьтесь, бесстыдницы. Там, откуда прибыл наш дорогой гость не принято расхаживать обнаженными.
Графиня остановилась перед Михаэлем, вглядываясь в его лицо, и удрученно зашептала:
— О! Как вы изменились, дорогой кузен. Но вы совсем не бережете себя! Ваши ожоги! Ваши раны!
Граф склонил голову в приветствии и улыбнулся обожженными губами.
— Печи, графиня. Чугун и сталь. Приходится самому следить за производством. А вы все также прекрасны!
— Вы мне льстите, граф. — Аскона кокетливо улыбнулась, взяла Михаэля под руку и повлекла в глубину зала… — Годы, знаете ли, берут свое. Там кольнет, там прихватит… Впрочем, вам должно быть, это совсем не интересно… Как жаль, дорогой кузен, что вы не были здесь раньше, сейчас, знаете ли, все не то… Вот к примеру, эти орхидеи… — Аскона подвела графа к напольной вазе с белыми цветами. Внутри каждого цветка сидело странное мохнатое существо, в голубую полоску. Существо поводило глазами бусинками, и подозрительно жужжало. От цветов исходил тяжелый пьянящий аромат. Биролец брезгливо поморщился. Аскона заметила его выражение лица и довольно рассмеялась.
— Вот и я граф… Мой муж, дарит мне все эти подарки, по-прежнему считая, что мне восемнадцать лет. Наверное, это должно доставлять мне удовольствие… Но увы, это не так…
Биролец посмотрел на графину снизу вверх и спросил:
— А где же сам достопочтенный хозяин замка?
Графиня задумчиво поджала красные яркие губы.
— Ах, Оскар! Вы совсем не знаете моего мужа, кузен. Он такой шалун. Наверное охотится где-то в лесах, или пьет со своими дружками в Маэнне… — Взгляд графини изменился, стал каким-то отсутствующим. Впрочем, через мгновенье она мило улыбнусь и быстро закончила, — Это не важно, все свои дела вы решите со мной, уважаемый кузен. Пока присядьте.
Аскона щелкнула пяльцами, одна из девушек подвинула широкое мягкое кресло, другая в это время наполнила бокалы вином. Граф осторожно кивнул и тяжело опустился в предложенное кресло. Аскона шелестя юбками села напротив, девушки тут же укрыли ее легчайшим пледом из тонкой шерсти и поднесли вино. Граф с каменным лицом осушил свой бокал одним глотком, словно это была простая вода, и проговорил:
— Дорогая кузина… Я хотел бы немедленно приступить к обсуждению сложившейся ситуации…
Графиня вопросительно посмотрела на бирольца.
— Но, Михаэль… Вы проделали столь долгий путь… Вы конечно же устали, и мы можем перенести нашу беседу на завтра.
— Нет, графиня. — Биролец осторожно поставил на стол хрупкий бокал. — Время не ждет. Промыслы требуют моего личного участия, и при всем моем уважении к вам, я не задержусь в Норке ни на мгновенье дольше того времени, что нам потребуется на решение всех проблем.
— Как скажите, дорогой кузен. — Графина любезно улыбнулась.
Биролец настороженно огляделся на снующих вокруг девушек и пробурчал:
— Я надеялся, что наша встреча будет носить более конфиденциальный характер…
— Конечно, граф, конечно. Я вполне понимаю вашу озабоченность. — Аскона хлопнула в ладоши. Девушки вокруг них засуетились, подхватывая разбросанную повсюду одежду, и бросились к дверям. Смех и разговоры стихли.
— Вы довольны, кузен?
Граф поднял глаза на одиноко сидящую за шитьем худенькую девушку, почти подростка, с длинными платиновыми волосами, закрывающими лицо.
— А эта?
Графиня оглянулась и нежно рассмеялась.
— Ах, эта… Это, мой кузен, мальчик. Иллар совсем обделил беднягу умом. Он тих и безобиден. Прекрасно вышивает и божественно играет на флейте. Я купила его совсем недорого у монахов, у Истребителей Зла. Беднягу волокли на костер, как пособника самого Джайллара. Мери, мой мальчик, подойди-ка сюда.
