– Уверяю вас, мисс Ли, я вовсе не требую, чтобы моя партнерша по танцу обладала титулом, была богатой наследницей или неотразимой красавицей. – Еще раз сжав руку Джиллиан, граф отпустил ее.
– А незаурядной? – нарочито дерзко спросила Джиллиан.
Лорд Уэссекс с интересом отметил, что у девушки приятное круглое личико, а темно-зеленые глаза излучают золотистое сияние и искрятся, когда она улыбается. Судя по загорелой коже Джиллиан, лорд Уэссекс мог сказать, что она много времени проводит на воздухе; вся ее не скрытая под одеждой кожа была усыпана веснушками. Очевидно, Джиллиан была из тех рыжеволосых женщин, которые покрываются веснушками при первых же солнечных лучах. Вместо того чтобы искать недостатки во внешности Джиллиан, графу вдруг захотелось погладить ее шелковистую веснушчатую кожу – тепло, исходившее от этой девушки, влекло его, как мотылька пламя.
– Подозреваю, дорогая, что это качество вполне вам подходит. Мне кажется, заиграли вальс. Пойдемте? – Он протянул девушке руку.
– Но… вы уверены? Я не хотела бы причинить вам боль. – Откинув голову, она заглянула графу в глаза.
– Уверяю, я выходил невредимым и из гораздо худших положений. – Предложив Джиллиан локоть, он повел ее в центр зала.
– Но не со мной, – пробормотала она, на мгновение рассердившись, но через секунду рассерженное выражение исчезло с ее лица, сменившись полнейшим ужасом.
– Просто следуйте за моими движениями и слушайте музыку, – тихо сказал ей на ухо лорд Уэссекс. – Вальс танцуют на счет «три».
Он хотел пошутить над ее страхами, но почувствовал, что его обволакивает теплое излучение, казалось, исходившее от Джиллиан. Ее непосредственное выражение чувств его позабавило; если она не выражала вслух каждую свою мысль, то ее можно было безошибочно угадать при одном только взгляде на открытое лицо девушки. Уэссекс счел такую непосредственность свежей струей в высшем обществе, где делалось все возможное для сокрытия чистосердечия и искренности.
– О Боже! – У Джиллиан перехватило дыхание, когда граф умело повел ее в танце.
Прикусив нижнюю губу и сосредоточившись, она старалась попасть в ритм его па. Несмотря на ее неуклюжесть и скованные движения, граф внезапно почувствовал, что его пронзило желание. Его глаза были прикованы к губам девушки, в которых как в зеркале отражались ее эмоции. Они досадливо кривились, если она делала неправильный шаг, или складывались в очаровательную улыбку, когда танцующим удавалось двигаться согласно.
– Смотрите на меня, а не себе на ноги, – тихо скомандовал граф, мечтая снова погреться в сиянии ее улыбки.
– Вы пожалеете об этом, милорд. – Откинув назад голову, Джиллиан одарила его проказливой улыбкой. – Вернее, пальцы у вас на ногах.
– Сколько вам лет? – не подумав, что это неучтиво, спросил лорд Уэссекс.
– Двадцать пять. А вам?
– На десять больше, – ответил граф, потешаясь над ее бесцеремонностью.
Вне всякого сомнения, Джиллиан казалась ему бесцеремонной, но она и не пыталась изображать благовоспитанность Один взгляд в ее правдивые глаза убедил лорда Уэссекса, что она, безусловно, незаурядна – открытая, честная и совершенно не тронутая развращенным великосветским обществом. Ее невинность и мягкая женственность неожиданно захлестнули его теплой волной, и он представил себе приятную картину: Джиллиан сидит у камина в его библиотеке, склонившись над каким – нибудь рукоделием, и их вечера протекают тихо и спокойно.
С улыбкой на губах наблюдая за танцующей парой, Шарлотта пришла к выводу, что Джиллиан и Черный Граф подходят друг другу даже по росту. Она поморщилась, когда Джиллиан в очередной раз наступила графу на ногу, едва сдержала смешок, когда ее кузина рассмеялась над скривившимся от боли лордом Уэссексом, и удивилась, когда тот неожиданно сбился с такта и был вынужден на мгновение остановиться, чтобы снова поймать темп вальса. «Чем Джиллиан привела его в такое замешательство?» – подумала Шарлотта.
Джиллиан не верилось, что с ее губ слетели слова, вертевшиеся у нее в голове. Если бы граф не отвлекал ее, пристально глядя на ее губы, она следила бы за разговором. Затаив дыхание, Джиллиан ждала ответа лорда Уэссекса, надеясь, что он поймет, что она не хотела быть нахальной, что это просто естественное любопытство. Боже правый, он вытаскивал мысли прямо у нее из головы, когда вот так смотрел на ее губы. «Конечно, только он виноват в том, что я в конце концов сболтнула лишнее», – заключила Джиллиан.
– Должен отказаться от возможности ответить на ваш вопрос, дорогая. – Теперь глаза лорда Уэссекса холодно блестели.
«Меня поставили на место, и поделом», – с облегчением подумала Джиллиан и предалась пьянящему удовольствию кружиться в объятиях самого красивого на балу мужчины. Ее не заботило то, что о нем говорили, – она гордилась своим умением превосходно разбираться в людях и была совершенно уверена, что он не виновен в преступлении, которое ему приписывает общество. Человек с такими добрыми, чистыми, правдивыми глазами не в состоянии решиться на ужасный поступок.
– Есть какая-то особая причина, по которой вас это интересует? – Графу Уэссексу было любопытно, почему именно эта молодая женщина обратилась к нему с таким вопросом. Он понимал, что она, должно быть, наслушалась сплетен, однако у нее хватило мужества прямо спросить его об этом. Храбрость Джиллиан его возмутила и в то же время понравилась.
– Если я о чем-то спрашиваю, то для этого всегда есть причина, – мечтательно ответила Джиллиан, не обращая внимания на хмурый вид своего кавалера и отдаваясь музыке и магии танца. Граф был прав – танцевать вальс совсем нетрудно, если не забывать считать. Она радовалась, что быстро усвоила это, наступив всего раз восемь или девять на ноги графу, и надеялась, что Шарлотта наблюдает за ее триумфом. – Ох, простите, я совсем забыла про счет! Вам очень больно?
Скривившееся от боли лицо графа подсказало ей, что за это можно было бы и не извиняться. Джиллиан проклинала свою бестактность, когда по окончании вальса граф проводил ее обратно к тете. Лорд Уэссекс поблагодарил Джиллиан за танец, склонился к руке потерявшей дар речи леди Коллинз и с достоинством удалился. Леди Коллинз смотрела на свою руку, словно по ней ползали волосатые сороконожки, но быстро справилась с собой и со своим голосом.
– Милая, по-твоему… было разумно принимать… Он, конечно, граф, но… Левония убеждена… О, как жаль, что здесь не было Теодора, когда он пригласил тебя на танец.
– Ты о лорде Уэссексе? – Джиллиан, нахмурившись, старалась уследить за сбивчивыми мыслями своей тети. – А почему дядя Тео стал бы возражать против моего танца с графом?
– Милая Джиллиан, – леди Коллинз смотрела на племянницу так, будто теперь по той ползали членистоногие, – ты, конечно, должна знать… Я была совершенно уверена, что Шарлотта тебя предупредит… Но ведь ты не знала другого общества, кроме краснокожих… К тому же такой приятный на вид мужчина… Ужасно! Понимаешь, он всегда в черном… И убийца! Нет, в самом деле! Говорят, герцог Сандерленд порвал с ним отношения. Как раз сегодня вечером! Его собственный кузен! Нет, это неподходящая компания для молодой девушки! Несмотря на его сорок тысяч фунтов годовых.
