Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
— Погоди, — жестом попросив его замолчать, Люциус весь подался к проекции: — Что с исповедником? Жив?
— Ну… Жив. Почти жив, сэр. — посмотрел куда-то в сторону Самсонов.
— Это как — почти?!
— В отключке — мы ему по голове, ненароком, сэр, случайно, прикладом заехали. Часа через два — очнётся.
— Случайно? Прикладом?
— Тут такая драка была, — пожал плечами Михаил: — Вахта — как с цепи сорвалась, дрались всем. К самоликвидатору раза три прорваться пытались. Ну вот мы исповеднику и того…
— Он хоть живой?
— Дышит, — пожала плечами голограмма: — Бошку мы ему перевязали, кровь остановили. А в остальном…
— Ладно. Молодцы. Спасибо за корабли, Самсонов! Давай этого брата сюда. — Прервав связь, Сэм вызвал мед отсек: — Док?
— Да, сэр?
— Сейчас к тебе очередного попа приволокут. Посмотришь?
— Труп?
— Пока нет. Вырубили его — слегка прикладом по кумполу приголубили. Говорят — живой пока.
— Пока — понятие растяжимое… Жду.
Брата исповедника, связанного и с перемотанной бинтами головой, на которых бурыми пятнами, несмотря на толстую обмотку, проступала кровь, доставили в медотсек довольно быстро — корабли только закончили разворот, ложась на курс возвращения домой — на Новый Акзар.
— Прикладом? — Ворчал Док, осторожно срезая слои торопливо намотанного бинта: — Слегка? — Сняв последний слой он, окинув месиво из крови и костей, аж присвистнул: — Да его теперь пристрелить проще. Сэр? — поковырявшись пинцетом в ране он достал оттуда кусок кости, и приподняв его на уровень глаз, вздохнул: — Не жилец. Можно за борт вываливать.
— Погоди, Док, — показав на приборы, чьи экраны демонстрировали более-менее ровные зелёные линии: — Он же жив?
— Жив, — кивнул врач, выуживая из черепа очередной кусок: — Как цветок на могилке. И вот, глянь, — в пинцете красовался обломок микросхемы: — Его так долбанули, что вся их электроника, святая, на куски разлетелась.
— А говорить-то он сможет?
— Ну… — Брезгливо выбросив обломок в ванночку, уже почти на треть, заполненную кровавым месивом, Жвалг пожевал губами: — Может. Если вколоть ему…
— Вкалывай!
— Только зря потратим, да и было бы на кого… — Продолжая недовольно бурчать, он отломал кончик ампулы и наполнив шприц, ввёл содержимое в шею Корнелиуса.
Пронёсшееся по сонной артерии лекарство подействовало моментально — не прошло и нескольких секунд, как монах вздрогнул, открыл глаза и прошептал, хриплым, с трудом различимым шепотом:
— Пить… Дайте…
— Дайте ему, доктор, — кивнул на поильник, стоявший на соседнем столе Сэм, накидывая на голову капюшон своего так и не снятого епископского облачения.
— Это убьёт его… Впрочем, — пожал плечами Жвалг: — Ему всё одно минут десять осталось.
— Вам лучше, брат Корнелиус, — наклонился Люциус над умирающим, когда тот закончил пить: — Не волнуйтесь, брат мой, всё прошло успешно — еретики отогнаны и я скорблю только о том, что мы, наши силы, прибыли сюда слишком поздно.
Стоявший рядом Жвалг недовольно поджал губы — ему, как врачу, подобная ложь умирающему в его заведовании пациенту, была неприятна.
— Спа… сибо… Брат… — прошептал исповедник: — Вы… Исповеду… ете меня?
— Конечно, брат мой. In aeternum misericordia eius… Скажи мне, брат мой… Грешен ли ты?
— Грешен, отче. Грех…ов много. И крал, и… клятвы нарушал, — слова давались ему с трудом, было видно, как жизнь буквально сочится из него, выветриваясь вместе с медикаментами, закаченными в его тело.
— Отпускаю, брат мой, — поспешил перейти к следующей части лже-монах: — Сие грехи тяжелы, но покаявшись ты облегчил душу свою. Чувствуешь ли ты облегчение, брат мой?
— Да… отче… Теперь я готов предстать… — по телу Корнелиуса пробежала первая судорога, предвещавшая скорый конец.
— Нет, ты не готов! — Возвысил голос Люциус: — Есть ещё один грех — и должно мне отпустить его прежде!
— О чём… вы… Отче?
— Император. Покайся — ты же знаешь где он?!
— Не… знаю, отче.
— Врёшь! Врёшь грешник — и гореть тебе в аду за ложь твою. Спаси душу свою — где Император.
— Отче… — Задёргался он — судороги накатывали на брата исповедника всё чаще и чаще: — Это… Не мой грех… Вы же знаете… Брат Амброзий с ним… Был. Не мучьте меня… Отче…
— Не мучьте его, сэр, — подошедший Док, осторожно тронул Сэма за плечо: — Всё. Отходит.
Распростёртое на койке тело выгнуло дугой и из уголка рта Корнелиуса потянулась, пачкая собой подушку тонкая струйка крови.
— Nunc dimittis брат Корнелиус. — торопливо совершая над начавшим распрямляться телом знак Веры, произнёс, стягивая с головы капюшон, Сэм: — Requiescat in pace…
— Зря вы так, сэр, — накрывая тело простынёй, неодобрительно покачал головой Док: — Зачем было его так мучать? Я понимаю — враг он, и всё такое… Но вот так — над умирающим, — он снова неодобрительно качнул головой.
— Без тебя знаю, что нехорошо, — дёрнул головой Сэм: — А что делать было? Пожалеть и ничего не узнать?
— Можно подумать — вы, сэр, узнали много. Всего лишь имя — да таких Амброзиев в их среде, — недоговорив, врач отвернулся, всей своей спиной прямо-таки излучая неодобрение.
— Много, — не став спорить, Люциус взял из ванночки, лежавший на её краю, пинцет и принялся ковыряться в кровавом месиве: — Но то, что этот Амброзий чином не менее брата исповедника… Ага… вот оно, — зажав обломок микросхемы он поднёс перепачканный кровью кусок пластика к глазам: — Согласись, Жвалг, чинов таких даже в Церкви не много.
— Немного, — так и не поворачиваясь к собеседнику, хмыкнул врач: — Несколько тысяч.
— Верно. И так же верно то, что отследить путь покойного — мы тоже сможем. Значит что?
— И что?
— А то, дорогой мой, что этим мы отсеем те сектора и созвездия, где он, — пинцет с обломом описал дугу, завершая её над телом: — Где он не бывал.
— Ну хорошо, — повернувшись, наконец, лицом к Сэму, Док сложил руки на груди, оперившись спиной о край высокого стола: — Останется несколько сотен. Всех выкрадем? Да легко! Возьмём штурмом десяток монастырей, сожжём сотню-другую приходов. Так, сэр? И всё это — ради одного монаха? Не велика ли цена? А сдохнет он? С этим, — вытянув руку, Жвалг указал ей на тело: — Повезло — хоть что-то сказал, в отличии от предыдущих. А сдохнет, Амброзий этот? — повторил он свой вопрос: — И что — всё за зря?
— Во-первых — ради Императора. А во-вторых… Вот, держи, — обломок приземлился в ладонь врача, пятная её каплями не успевшей застыть крови: — Этот разговорился потому, что парни Самсонова его по башке отоварили — поломали электронику.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
