Впрочем, жизнь Софьи Павловны, тогда ещё Сони Сантиллини, вскоре устроилась наилучшим образом. Нью-йоркская судоходная фирма «Уорд Лайн» взяла её певицей на круизный лайнер «Ориентэ» – роскошный плавучий палас-отель, который курсировал между Нью-Йорком и Гаваной. Там, в Гаване, перед самой войной она познакомилась с советским дипломатом Фёдором Нечаевым, своим будущим мужем, который и привёз жену в Россию.
Ромка мог бесконечно слушать мамины рассказы о бабушке, мыслями улетая в ту далёкую эпоху. Правда, этого загадочного Ральфа Беринджера ему тоже было жаль, хоть мама его и ругала. Дед же. Родной!
Глава 2
Мать принесла с рынка букет белых лилий, чтобы Ромка вручил их классному руководителю. Уже который год он – единственный во всём классе, кто дарит на первое сентября учительнице цветы. Ребята тихонько посмеивались, мол, только он да первоклашки тащат в школу букеты, а Ромке нравилось делать Ирине Николаевне, их классной, приятное. А ей и правда приятно – Ромка это видел. Вот только Щеглов фыркал, что это он так «подмазывается», чтобы потом на истории, которую она у них вела, сильно не гоняла. Ромка попросту не обращал внимания: он же знал, что это неправда, а Щеглов этого не знает – так какой смысл на него обижаться?
Ромка открыл шкаф. Костюм, тёмно-серый, по фигуре, ещё накануне был отглажен так, что о стрелочки на брюках порезаться можно. И теперь висел на плечиках – ждал своего часа, вместе с отутюженной белоснежной рубашкой. А в прихожей стояли начищенные до блеска туфли.
Всё-таки как бы трудно ни давалась Ромке учёба, а Первое сентября было для него настоящим праздником, и готовился он к нему тщательно и с трепетом.
Вот и сейчас настенные часы едва перевалили за девять, а он уже весь при параде крутился у зеркала.
– Я пошёл! – крикнул он в сторону кухни, где гремела кастрюлями мама, – так уж у них было заведено: после линейки она ждала сына за накрытым столом и они вместе отмечали «новый год» газировочкой и всякими вкусностями. Даже страшное слово «дефолт» не могло нарушить эту традицию.
– Рано ведь ещё, – выглянула мама. Оглядела Ромку с ног до головы и осталась довольна.
– Ничего. Зато не спеша дойду и с ребятами успею до начала линейки поболтать.
Он чмокнул маму в щёку и торжественно, с букетом наперевес отправился в школу.
Ирина Николаевна, как всегда, с улыбкой приняла Ромкин букет и даже ласково потрепала ученика по плечу. Щеглов фыркнул, но на этот раз оставил свои язвительные реплики при себе. Да его и слушать бы никто не стал: ребята с упоением рассказывали, где и как отдыхали летом. Кто ездил с родителями на море, кто в спортивный лагерь, а Костик со старшим братом и его друзьями, уже студентами, провёл целый месяц в лесу, на Байкале. Жили в палатках, еду готовили сами, на костре, ловили рыбу, даже поохотиться на вальдшнепов удалось. Всем хотелось послушать поподробнее о Костиных приключениях, но тут его отозвали ребята из одиннадцатого, Денис и Егор. Ромка знал, они вместе ходят в секцию по рукопашному бою. А может, у них есть и ещё какие-то общие дела. Костя не очень распространялся о той стороне своей жизни, к которой Ромка не имел отношения. В любом случае, не успел год начаться, а Костя уже нарасхват.
– А ты, Ромка, куда-нибудь ездил? – спросила Катя Иванова, рыженькая и смешливая.
– Да, – честно ответил Ромка. – В деревню. Там у соседки, тёти Наташи, дом, и она нас с мамой пригласила погостить.
– Да-а, Нечаев, ты как всегда в своём репертуаре.
Ребята засмеялись, но Ромка не обиделся, улыбнулся вместе с ними. Ведь раз смеются, значит, весело, и не беда, что он не понимает почему.
– И что ты там в деревне делал? Хвосты коровам крутил? – усмехнулся Щеглов.
– Почему хвосты крутил? – заморгал Ромка. Щеглов приготовился выдать очередную остроту, но тут из динамиков полилась извечная первосентябрьская песнь «Школьные годы чудесные», и все, от мала до велика, сразу засуетились, точно школьный двор охватило броуновское движение. Однако и пары минут не прошло, как воцарился порядок и ученики выстроились по периметру двора, где пёстрыми флажками было помечено, куда какому классу становиться.
Музыка стихла, и на школьное крыльцо, служившее нынче сценой, вышел директор.
– Дорогие ребята, коллеги, родители, поздравляю всех с началом учебного года! – начал он приветственную речь.
Торжественность первых минут вскоре рассеялась, и ребята снова завозились, зашушукались. Только первоклашки стояли ровно и смирно, наполовину скрытые большими пёстрыми букетами, да Ромка, который заворожённо слушал директора, а потом и завуча, и всех прочих, которые выступали на линейке, поздравляли, благодарили, напутствовали. А затем из динамиков вновь рванула бодрая музыка, на этот раз ремикс «Нашей школьной страны», и на площадку в центре линейки высыпали девочки в белых футболках, жёлтых юбочках и гетрах. У каждой в руках были жёлтые и белые шары. Девочки танцевали хип-хоп так слаженно и зажигательно, что Ромку охватил восторг. А с последними аккордами композиции они высоко подпрыгнули, выпустив шары, и те медленно взмыли в небо.
После линейки весь класс под предводительством Кости отправился гулять на набережную. Один Ромка засобирался домой.
– Да пойдём, Ромыч, прошвырнёмся, – позвал его Костя. – Чего дома-то киснуть в такую погоду?
– Не могу, надо. Мама ждёт, – виновато сказал Ромка. Ему всегда было сложно отказывать кому-то, тем более Косте, и, наверное, будь тот понастойчивее, Ромка всё же сдался бы. Но Костя только усмехнулся:
– Ромыч! В шестнадцать лет пора уже оторваться от мамкиной юбки!
Ребята грохнули в дружном хохоте. Ромка тоже улыбнулся, но, скорее, по привычке, потому что на этот раз, впервые, ему вдруг стало обидно. Совсем чуть-чуть. Лёгонький, едва уловимый укол в сердце, но настроение уже не было таким радужным, как минуту назад. Ромка коротко кивнул и, попрощавшись с ребятами, побрёл домой.
Но дома матери не оказалось. Стол в большой комнате сервирован, на плите остывают кастрюльки с чем-то ароматным. Ромка приоткрыл крышку – мамино фирменное рагу. Живот тотчас протяжно заурчал. Но где же мама? – забеспокоился Ромка. Он уж собрался звонить тёте Наташе, да рядом с телефоном увидел вскрытый конверт с логотипом – замысловатым узором и подписью: «Элиот и Маккарти».
Тут Ромка и вспомнил: точно! Мать же предупредила его, что к двум ей надо быть у какого-то адвоката. Зачем – она и сама толком не знала.
Несколько дней назад Галину Фёдоровну пригласили в адвокатскую контору «Элиот и Маккарти». Всё честь по чести – прислали приглашение на лощёной плотной бумаге с фирменным же логотипом. Обращались к ней не иначе, как «Госпожа Нечаева» и рассыпались в витиеватых любезных фразах. Потом последовала пара звонков исключительно вежливой секретарши: удостовериться, что «госпожа» придёт, не забудет. Галина Фёдоровна насторожилась. Кому и для чего она вдруг могла понадобиться? А выяснив через знакомых, что это очень солидное и респектабельное адвокатское бюро, оказывающее услуги на международном уровне, взволновалась ещё сильнее. Но чтобы не пойти – об этом и мысли не возникло. А в глубине души даже шевельнулась несмелая надежда – а вдруг это какое-нибудь неожиданное наследство? Привет из Америки или Италии. Раз уж бюро международное…
