— Мне уже намного лучше, ничего такого не будет.
Дэн набросил на нее белое полотенце.
— Я обязан быть в этом уверенным.
Она, не двигаясь, смотрела на него.
— Лучше я в другой раз приму душ.
Он со вздохом прислонился к стене.
— Ради всего святого… ради вас самой. Или вы думаете, что я настроен провести ночь, карауля возле душевой занавески?
Пожав плечами, она крепче прижала к себе одежду и полотенце. Вообще говоря, у нее нет основания для подозрений. Она не знает, кто он. Не знает, кто она сама.
Пусть она и разожгла в нем костер, он не подонок, он не станет пользоваться своим преимуществом, оказавшись рядом с обнаженной женщиной, которая разбила голову и к тому же потеряла память.
Конечно, если она не попросит его об этом.
— Послушайте меня, принцесса, занавеска темная. Согласитесь, я же ничего не увижу!
При последних словах она застыла, как манекен, только жилка дергалась под правым глазом. А потом спросила сквозь зубы:
— Почему вы меня так назвали?
Он был ошеломлен ее неожиданной реакцией.
— Что? Как я вас назвал? Принцессой? Не знаю. Просто вы…
Она смело выдержала его взгляд, ее решительности позавидовал бы Рэмбо. Чертовски сексуально.
— Никогда меня так не называйте.
— Почему?
— Я… Не помню. Но мне это не нравится.
Несмотря на шум воды, жесткость в ее голосе не оставляла сомнений.
— Хорошо. Но должен я вас как-нибудь называть? Похоже, она всерьез задумалась над этим вопросом.
— Может быть, Беатриса?
Дэн сдвинул брови.
— Беатриса? Откуда это имя?
Она пожала плечами.
— Просто красивое имя. Гораздо лучше, чем слово на букву «п».
Дэн решил не углубляться в проблему под названием «принцесса». Даст Бог, уже завтра ему не придется никак ее называть. А на сегодняшний вечер необходимо что-то выбрать. Беатриса ей не подходит. Да вообще непонятно, что бы ей подошло. Загадочная женщина. То сама невинность, то пылает огнем.
— А если — Ангел?
Она медленно улыбнулась.
— Вы считаете, что я — ангел?
Ее улыбка пронзила его насквозь, это был удар, на мгновение Дэн позабыл себя, утратил рассудок и самообладание.
— Я считаю, что у вас внешность ангела. О прочем я ничего не знаю…
Предательский взгляд окинул ее с головы до ног, а глупые губы добавили:
— Пока.
Какого черта ему понадобилось играть с ней в эти игры, мысленно выругал себя Дэн. В игры, которые закончатся, не начавшись.
Ответ прост: он не думал.
Он увидел, как шевельнулись у нее губы; он ждал, что она бросит ему какое-нибудь ругательство, произнесенное со сладким провинциальным акцентом, прикажет ему убираться и катиться в преисподнюю.
Но она ничего не сказала, только облизнула нижнюю губу — медленно, соблазнительно, неосознанно.
Дэн отбросил занавеску, горячий пар заполнил тесное помещение.
— Вперед, раздевайтесь, Ангел, пора.
Глава третья
Горячая вода ударила по ноющим мышцам. Она закрыла глаза и откинула голову, чтобы струя промыла тело и душу. Пахнущий свежим лимоном шампунь потек с волос на спину, грудь, мыльная пена ласкала бедра.
Все тревоги уходили с клубами пены и дневной грязью.
— Как вы там?
Пульс у нее забился при этом грубоватом оклике.
Только расслабилась…
Дэн стоит там на страже, его безупречная фигура всего в каких-нибудь дюймах от ее обнаженного тела. Она едва узнала это тело и это лицо, когда взглянула на себя в зеркало. Странность ее положения лишала ее равновесия, а где-то в глубине опустевшего сознания маячило ощущение, что ее спаситель рядом.
Но ничего не поделаешь, ей предстоит остаться на ночь в его лесной хижине, наедине с неодолимым стремлением и необходимостью дойти хоть до самого ада, лишь бы сохранить холодный рассудок.
В сущности, первый шаг сделан, и пока все прошло без сучка, без задоринки. Прежде чем избавиться от одежды и ступить под душ, она избавилась от Дэна. Оказавшись в безопасности за синей занавеской, она сказала ему, что он может возвратиться — согласно договору.
Да, им пришлось заключить договор. Этот человек оказался предельно упрямым, заботливым, наглым, красивым…
— Ангел!
Имя скользнуло по ее разгоряченной коже, словно мягкая мочалка, которую она держала в руке.
— Что?
— Я спросил: как у вас дела?
— Все хорошо, просто отлично, спасибо. Никаких проблем, не беспокойтесь.
Одного только она не сказала: что она, как слабоумная, не в состоянии мыслить связно.
— Вам точно не нужно чем-нибудь помочь?
— Безусловно. Вот только…
— Что такое?
— Да вот одна вещь… Мыло.
— Вам не нравится?
— Его нет.
— О, прошу прощения, наверное, я все извел утром.
— Ладно, я попробую шампунь…
— Нет-нет, я принесу новый кусок.
Сквозь плеск воды она расслышала, как открывается дверца шкафа, потом треск разрываемой бумаги. Не успела она опомниться, вздохнуть или моргнуть, как сбоку за занавеску просунулась рука — рука Дэна.
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо, — торопливо пробормотала она.
Но мыла не взяла. Она вообще не шелохнулась.
Увидев эту руку, эти длинные, тонкие пальцы, сжимавшие голубой брусок, она почувствовала себя удивительно беззащитной. Электрический разряд парализовал ее, проникая все ниже, пока перед мысленным взором вставали эти же пальцы, сжимающие нечто другое… Ее лицо, ее бедро, ее грудь.
— У него мужской аромат, но свое дело оно сделает.
Кашлянув, она выговорила:
— Да-да, конечно.
Остается только взять проклятый брусок. Да что с ней? Может быть, ушиб при падении раскрыл какие-то до того неведомые ей способности? Боже правый, никогда прежде не приходили ей в голову такие мысли.
— Ангел, берете вы его или нет?
Она протянула дрожащую руку и взяла мыло. Их пальцы соприкоснулись.
Мягкая, влажная кожа дотронулась до сухой и шершавой.
Она выдохнула, и пальцы у нее сжались.
У него тоже.
— Ангел.
