Издалека, как я и предполагала, тварь походила на громадного волка. Оценить ее истинные размеры было трудно. Четыре лапы, густая черная шерсть, отливающая на спине серебром. Лишь чуть погодя я поняла, что две передние конечности на самом деле руки, сильные и мускулистые. Внушать страх и убивать – вот для чего он был создан. Создан для достижения одной-единственной цели: моей смерти…
В бою тварь будет быстрой и сильной. Ее руки, словно руки демоноида, способны ломать кости и отрывать конечности. Клыки и когти ядовиты, в этом можно не сомневаться. Один укус или даже царапина означают медленную, мучительную смерть. Может быть, именно это имела в виду Агнесса Сауэрбатс, когда упоминала некую «смертельную рану».
Инстинкты требовали повернуться и принять бой. Сейчас. Не откладывая! Одолеть тварь, убить кретча. Гордость требовала того же. Я жаждала проверить себя в поединке с ним. Доказать, что я сильнее и лучше всех, кого они могут выставить против меня.
Но на кону стояло кое-что более важное, чем моя жизнь и гордость. В любой схватке большую роль часто играет случай. Можно вывихнуть лодыжку, наступив на скрытый в траве камень. Удачное стечение обстоятельств нередко приносит победу менее умелому и опытному противнику. Случалось, ведьмы-убийцы из клана Малкинов погибали так раньше – уступали тому, кто слабее. Я с трудом представляла, что могу потерпеть поражение – в любых обстоятельствах, – но если это произойдет сейчас, голова дьявола попадет в руки моих врагов и он вновь обретет свободу.
Я обещала, что голова Врага не достанется его прислужникам, а потому, вопреки жажде схватки, должна бежать, бежать и бежать – пока хватит сил.
Глава 3. Исходишь кровью?
Посмотри – ты исходишь кровью! Может быть, твоя смерть рядом. Боль ужасна. Враг все ближе, и он готов забрать твою жизнь. Неужели конец? Неужели ты все же побеждена? Нет! Ты только начала схватку! Поверь мне, потому что я знаю. Я – Грималкин.
На бегу я еще раз просчитала варианты.
Какое направление выбрать? Пока что у меня не было никакого плана. Длинная извилистая дорога провела меня через Ирландию к восточному берегу, откуда я, пригрозив одинокому рыбаку, заставила его переправить меня в Графство. После такого путешествия большинство пендлских ведьм поступили бы просто: убили перевозчика и забрали его кровь или кости пальцев. Но я, самая опасная из них, сохранила ему жизнь.
– Ты никогда не будешь ближе к смерти, чем сейчас, – сказала я ему, ступая на берег Графства. – Возвращайся к своей семье и живи долго и счастливо.
Почему я так поступила? Мои враги сочли бы это проявлением слабости, свидетельством того, что я смягчаюсь и меня можно убрать, – короче, решили бы, что я больше не гожусь на роль ведьмы-убийцы клана Малкинов. И были бы не правы. Рыбак не представлял никакой опасности, ничем мне не угрожал. Когда убиваешь так часто, как это приходится делать мне, от смерти начинаешь уставать. Тем более когда забрать жизнь легко. К тому же перевозчик умолял пощадить его. Говорил о жене и маленьких детях, о ежедневной борьбе за выживание. Без него, сказал он, вся семья погибнет. В общем, я отпустила его и двинулась дальше.
Куда теперь? Я могла бы направиться на север, в край злобных водных ведьм, и пройти между холмами и озерами, но эти мерзкие твари всегда были верными сторонниками дьявола. Другой вариант – юг, но там меня поджидает опасность иного рода. Вторгшиеся в Графство захватчики совсем недавно были оттеснены на юг. Соваться к ним глупо.
Постоянно двигаться, не останавливаясь, – вот лучший способ сохранить голову дьявола, не допустить, чтобы она попала в руки его прислужников. Но мне требуется отдых, и, пожалуй, единственным местом, где не ждут моего появления, остается Пендл, дом моего клана. Там у меня есть и друзья, и враги. Одни ведьмы хотели бы уничтожить его или снова отправить во Мрак, другие только обрадовались бы возвращению Врага в мир. Итак, в Пендл. Туда, где можно укрыться и отдохнуть, восстановить силы и пополнить запасы магии. В башне Малкинов, некогда оплоте моего клана, хозяйничали теперь две дикие ведьмы-ламии – сестры покойной матери Тома Уорда.
Примут ли они меня? Они враги дьявола, и, возможно, мне удалось бы убедить их предоставить мне убежище.
Так или иначе, попытаться стоило, поэтому я повернула в другую сторону и взяла курс на Пендл.
Однако задолго до того, как Пендл появился на горизонте, я поняла, что должна сразиться с кретчем. Ничего другого не оставалось. Лучше повернуться к врагу лицом и принять бой, чем получить смертельный удар в спину. Бегство больше не было предпочтительным вариантом – преследователь отставал лишь на сто ярдов и стремительно приближался.
При одной только мысли о схватке сердце забилось быстрее. Ради этого я живу…
Я остановилась на вершине небольшого холма и оглянулась. Кретч только что пересек узкую долину внизу и теперь бежал вверх по склону. Дождь пригладил его шерсть. В какой-то момент наши глаза встретились, и я увидела в них нечто большее, чем азарт. Им владело безумное желание вонзить в меня клыки, рвать мою плоть, перемалывать кости. У него не было другой цели, и отчаянная жажда победы добавляла остроты нашей битве.
Я положила мешок на землю. Оставлять его без присмотра, даже ненадолго, не хотелось, но в схватке он будет мешать. Теперь главное – не ошибиться и сделать все правильно и наилучшим образом. Выстроить идеальную атаку. И добавить магию к боевым навыкам.
Я поднесла руку к висевшему на шее ожерелью и пробежала пальцами по костям, слева направо. Монах, трогая четки, отсчитывает круг молитв; смысл моего ритуала иной: перебирая кости, я произношу заклинания, одновременно впитывая сохраненную в костях силу. Каждая из них – реликвия, отрезанная от тела побежденного в бою врага. Каждая варилась в котле до полного отпадения плоти.
Начальные заклинания – заклинания «творения» – следовало произносить точно и безошибочно, с положенными модуляциями. Если все делалось правильно, кости всплывали на поверхность и кружились среди булькающих пузырей, словно пытались выпрыгнуть из котла. Доставать их полагалось рукой, невзирая на боль, и ронять на землю не дозволялось. Потом в кости сверлили отверстие и добавляли ее к ожерелью…
Чем сильнее враг, тем большую силу хранит в себе каждая его кость. Но эта сила конечна, и когда она иссякает, кость нужно заменить.
Сначала я коснулась костей Джанет Фокс. Противником она была сильным, и мы сражались целых два часа под послеполуденным солнцем. Я выбрала всю оставшуюся в них силу, и теперь их пора менять. В костях Лидии Йеллоутус кое-что еще осталось. В бою она была ловкой и изворотливой – ловкость и изворотливость могли потребоваться мне теперь, но до конца я их забирать не стала, а немного оставила на потом. Продолжив в том же духе, я дошла до конца и получила все, что требовалось.
